Читать «Гениальность и вырождение» онлайн - страница 54

Средний человек, идя по улице, воспринимает все доходящие до него впечатления; ему навстречу один за другим попадаются два знакомых индивидуума; оба удивлённо смотрят на него, не узнавая его, проходят мимо, на углу их чуть не сшибает с ног карета, которой они не заметили, или стука, которого не слышали. Один из них идиот, ни на чём не сосредотачивающий своего внимания; его мысли беспорядочно витают, не руководимые волей. Другой – учёный, занятый решением научной задачи; он всецело углубился в логический ход своих мыслей; необходимое для этого внимание исключило все внешние впечатления.

Мы видим из этого примера, что здесь дело идёт о явлении, которое может быть общим для идиота и для гения, — а между тем как различна причина, лежащая в основе обоих явлений!

Нечувствительность к жаре и холоду, к голоду и жажде, по мнению Ломброзо, также составляет явление, общее для гения и помешанного. Он приводит следующий пример:

«Когда Бетховен садился компонировать, а Ньютон решать математические вопросы, они совершенно забывали про потребности желудка, и когда слуга подавал им кушать, они ругали его, полагая, что уже поели».

В объяснение такой рассеянности Ломброзо говорит следующее:

«Неестественное напряжение способности ощущения и следующее за сим истощение всех сил и способностей – несомненно служат причиной странных поступков, общих у гениальных людей и у помешанных».

Я не согласен с тем, что эти странности гениальных людей должны быть отнесены на счёт «истощения», а, напротив, объясняю их повышением умственной деятельности. При сосредоточении внимания на внутренних процессах, когда, как мы видели, исключаются впечатления всех непосредственно причастных органов чувств, чувство голода также не воспринимается. Впрочем, вовсе не нужно быть гением или помешанным, чтобы забыть за интересной работой про еду и питьё. У идиотов, которые вообще не способны сосредоточить на чём–нибудь своё внимание, обыкновенно можно наблюдать чисто животное влечение к пище.

Если помешанные отказываются от пищи или забывают об естественных потребностях, то и этому могут быть самые различные причины. Один, подобно здоровому человеку, увлёкшемуся своей работой, может обратить все своё внимание на внутренние процессы и выгородить все остальные впечатления; но его внутренние процессы не состоят из последовательного ряда мыслей, а из галлюцинаций, поглощающих всё его внимание. Иногда это бывают религиозные видения, которые так всецело овладевают его чувствами, что он становится нечувствительным не только к голоду, но и ко всякой физической боли. Другой больной отвергает пищу, потому что страдает бредом преследования и считает пищу отравленной. Пациент с галлюцинациями отказывается от еды, потому что божественный голос запретил ему это. Меланхолик не ест, потому что считает себя преступником, недостойным принять дара Божьего. Ипохондрик воображает, что его желудок неспособен переварить пищи, и он поэтому не желает есть. Из этих больных иногда ни один не желает указать врачу причины, почему он отказывается от еды, так что внешний вид симптома во всех случаях остаётся одинаковым. Задача же психиатра в том и заключается, чтобы доискаться причины на основании побочных явлений и всего поведения больного и таким образом получить возможность диагностического применения симптома.