Читать «Гениальность и вырождение» онлайн - страница 4

Наконец, состояние глубочайшего душевного угнетения и полной апатии может быть обусловлено внутренними процессами без соучастия внешнего повода, и тогда мы имеем дело с серьёзной душевной болезнью, меланхолией.

Точно так же дело обстоит и с радостными душевными движениями. В то время как здоровый человек может придти в весёлый экстаз по какому–нибудь особенно радостному поводу, например, при благополучном окончании экзамена или главном лотерейном выигрыше, – подобное состояние экзальтированного счастья может у истеричных и вырождающихся индивидуумов быть вызвано уже самой пустячной причиной.

Если подобное состояние наступает без всякой причины, то мы имеем дело с болезненной формой, которая может дойти до безумия и которую мы называем тогда манией.

То же самое можно сказать о всех остальных душевных аффектах, как гнев, огорчение, страх, боязнь и т.д. От простого, физиологически вполне мотивированного процесса аффект доходит до безумия, когда он большей частью является беспричинным и обусловливается внутренними процессами.

Почти все люди подвержены известным колебаниям в настроении духа и умственной производительности. Не умея отдать себе в том должного отчета, человек найдет себя то в хорошем, то в дурном расположении духа, то менее склонным к труду. Это именно художник и имеет в виду, когда говорит, что он хорошо или дурно «настроен». Если бы начертить кривую этих душевных настроений у различных людей, то оказалось бы, что кривая здорового человека с твердым характером показывает лишь незначительные отклонения, в то время как у истеричного она подвержена сильным колебаниям. Дело в том, что у здорового человека незначительные душевные движения почти никогда не обнаруживаются, так как властвующий над чувствами рассудок привык подавлять подобные душевные движения уже в зародыше, между тем как истерический человек часто даёт своим капризам свободу в самом экзальтированном виде, чем становится в тягость всем окружающим. Но строгого разграничения физиологической широты мы здесь не можем предпринять, так как мы не можем в точности сказать: здесь, вот в этом пункте кончается здоровье и начинается болезнь, – оба состояния незаметно переходят одно в другое.

Все впечатления, получаемые нами о внешнем мире и об нас самих, доставляются нам чувствительными нервами. Раздражение чувствительного нерва имеет следствием ощущение, образующееся в центральном конце периферического чувствительного нерва, в мозг. Отсюда раздражение распространяется до мозговой коры, в которой находится конец чувствительного пути или корковый центр чувствительности, где ощущение, слившись с остатком прежних впечатлений, распознается. Каждое распознанное, чувствительное ощущение может снова быть вызвано непроизвольно или произвольно. Побуждение таким образом происшедшего воспоминания – будь оно вызвано периферическими раздражениями, самопроизвольно или по собственному желанию – имеет следствием возбуждение других воспоминаний. Нервные пути, при помощи которых вызываются эти ощущения, называются ассоциирующими путями. Сумма множества возникающих в памяти образов в области различных органов чувств образует представление. Так, например, представление понятия о колоколе происходит от сочетания следующих воспоминаний: оптический образ колокола, произнесенное слово «колокол» и т.д. Чем более воспоминаний сочетаются с каким–нибудь представлением, тем оно становится яснее, тем легче его можно воссоздать, или, другими словами, тем прочнее оно укрепилось в памяти. Примером может служить то всем знакомое обстоятельство, что мы чужое для нас имя легче удерживаем в памяти, если мы видели его напечатанным. Здесь, стало быть, слуховое и зрительное ощущение соединяются в представление, которое лучше укрепляются в памяти, чем слуховое представление отдельно.