Читать «Чернобыльская молитва» онлайн - страница 18

Расскажу я, как котика себе нашла. Не стало моего Васьки... И день жду, и два... И месяц... Ну, совсем, было, я одна осталась. Не к кому и заговорить. Пошла по деревне, по чужим садкам зову: Васька, Мурка... Васька! Мурка! Первое время много их бегало, а потом где-то пропали. Уничтожились. Смерть не разбирает... Всех принимает земелька... И хожу я, и хожу. Два дня звала. На третий день - сидит под магазином... Мы переглянулись... Он рад, и я рада. Только что он слово не скажет. "Ну, пошли, - прошу, - пошли домой". Сидит... Мяу... Я давай его упрашивать: "Что ты будешь тут один? Волки съедят. Разорвут. Пошли. У меня яйца есть, сало". Вот как объяснить? Кот человеческого языка не понимает, а как он тогда меня уразумел? Я иду впереди, а он бежит сзади. Мяу... "Отрежу тебе сала"... Мяу... "Будем жить вдвоём"... Мяу... "Назову тебя Васькой"... Мяу... И вот мы с ним уже две зимы перезимовали...

Ночью приснится - кто-то позвал... Голос соседки: "Зина!" Помолчит... И опять: "Зина!"

Скучно мне станет, я поплачу...

Зайду на могилки. Мама там лежит... Дочушка малая... В войну от тифа сгорела... Только мы занесли ее на могилки, закопали, как вышло из-за туч солнышко. И светит-светит. Хоть ты вернись и откопай. Хозяин мой там... Федя... Посижу возле всех. Повздыхаю. А поговорить можно и с живыми, и с мертвыми. Мне никакой разницы. Я и тех, и других слышу. Когда ты одна... И когда печаль... Сильная печаль...

Возле самых могилок учитель Иван Прохорович Гавриленко жил, он к сыну в Крым уехал. За ним - Петр Иванович Миусский... Тракторист... Стахановец, когда-то все в стахановцы выбивались. Золотые руки. Из дерева кружева строгал. Дом - на всю деревню дом. Лялька. Ой, меня и жалость брала, кровь поднялась, когда его рушили... Закопали. Офицер кричал: "Не тужи мать. Дом на "пятне" сидит". А сам - пьяный. Подхожу - это он плачет: "Ты, мать, иди! Иди!". Прогнал. А там дальше усадьба Миши Михалева, он котлы топил на ферме. Миша помер быстро. Уехал - и сразу помер. За ним - дом зоотехника Степана Быхова стоял... Сгорел! Ночью злые люди подожгли. Пришлые. Степан долго не пожил. Где-то в Могилевском районе похоронен. Вторая война... Столько мы людей потеряли! Ковалев Василий Макарович, Максим Никифоренко... Когда-то весело жили. На праздники - песни, танцы. Гармошка. А сейчас, как в тюрьме. Я, бывает, закрою глаза и хожу по деревне... Ну, какая, говорю им, тут радиация, когда и бабочка летает, и шмель жужжит. И мой Васька мышей ловит. (Плачет.)