Читать «Студенты (Семейная хроника - 3)» онлайн - страница 101

Аглаида Васильевна горячо расцеловала сына.

- Лучшего подарка ты не мог мне сделать...

- Молодец, молодец, - твердил дядя, - это, брат мой, характер и характер нужно... Молодец...

Карташев сразу вырос в глазах всех. Он ушел, сопровождаемый молодежью, в свою комнату, а Аглаида Васильевна перебросилась с братом несколькими радостными замечаниями. Ее брат затягивался, качал головой и повторял:

- Молодец, молодец... способный, с характером... громадную карьеру сделает.

Карташев возвратился и по лицам матери и дяди угадал, что речь, и благоприятная, шла о нем. Мать молча опять расцеловала его и в глаза, и в губы, и в лоб, и в волосы. Карташев ловил ее руки и с удовольствием целовал их.

Мать ушла и возвратилась с сотенной бумажкой.

- Это тебе за первый курс.

Дядя ушел и вернулся с двумя выигрышными билетами.

- А это вот от меня.

- О-го-го!

Карташев опять горячо расцеловался с матерью и дядей.

- Молодец, молодец, в наш род пошел... это хорватовская черта: не удалось в университете - в институт.

У Наташи глаза точно еще больше стали: черные, большие, задумчивые; немного похудела, и кожа точно прозрачная, матовая; черные густые волосы еще ярче оттеняют красивый, строгий овал лица. Ходит за Тёмой; когда говорит он - подожмется и слушает внимательно, серьезно.

- Что с Горенко? Давно ты видел ее? Отчего она писать перестала?

Карташев рассказал о Горенко, об Иванове и Моисеенко и сообщил о том, что держал себя в стороне. Мать перекрестилась.

- Да ведь это и ни с чем не сообразно бы было, - сказал дядя, - если бы человек с такими способностями, как ты, вдруг на детский разум перешел.

Карташеву стало неловко от этих похвал, и он озабоченно произнес:

- Увлекаются, конечно... Дети...

- Преступные дети, - с ударением, строго заметила Аглаида Васильевна, сами гибнут и семьи свои губят.

- Отчего же у тебя переписка с Горенко прекратилась? - спросил Карташев Наташу.

Наташа посмотрела на мать.

- Она звала меня в Петербург, я писала ей, что мама не пускает меня, она больше и не отвечала.

Наступило неловкое молчание.

Аглаида Васильевна, облокотившись, смотрела, опустивши глаза, на скатерть.

- Тёма, - проговорила она, - ты уж большой и видел Петербург: твое мнение какое - можно ехать Наташе?

Наташа радостно встрепенулась.

Карташев хотя и любил Наташу больше других сестер, но жизнь с ней в Петербурге не улыбалась. Затем выступили и другие соображения. Хотелось и Аглаиде Васильевне доставить полное удовольствие и еще больше вырасти в ее глазах.

- Я нахожу неудобным, - сказал он.

- Брат говорит! - торжественно произнесла Аглаида Васильевна.

Наташа с разочарованием посмотрела на брата.

Карташев, сперва смущенно, а потом оправившись, начал приводить доводы, почему именно неудобно ехать Наташе. Он не хотел, конечно, врать, но хотел быть убедительным. Мать внимательно слушала и изредка убежденно, серьезно говорила:

- Совершенно верно.

Дядя энергично тряс головой и говорил:

- Очень дельно.

Наташа сначала возражала, но брат стал приводить какие-то факты и убеждал с ласковым упреком: