Читать «Гимназисты (Семейная хроника - 2)» онлайн - страница 85

- Он льстец, к тому ж лукавый царедворец, - заметил Корнев, раздумчиво принимаясь за ногти.

- Просто шут гороховый.

- Так точно, - ответил с наслаждением Степан, не расслышав слов.

Карташев, а за ним и Корнев фыркнули, а счастливый Степан с восторгом и умилением смотрел то на того, то на другого.

- Это мой друг, - сказал ему Карташев.

- Так, так!.. дружки, значит, будете, - кивнул Степан и вздохнул.

- Чай сюда прикажете? или на балкон?

- На балкон.

- Слушаю-с.

Друзья через коридор прошли в дом. Карташев повел Корнева окружным путем - через целый ряд комнат. Все стояло на своих местах, висели картины, портреты, и все еще больше усиливало впечатление чего-то старого, давно налаженного. Во всех этих комнатах, и голубых, и синих, и красных, особенно в тех, где сохранилась масляная окраска стен, на всей этой мебели - и старинной и более новой, - важно застывшей на своих местах, некогда сидели другие люди, разговаривали, волновались, курили из своих длинных чубуков. След их здесь, тень их - глазами неподвижных портретов - провожает уже новых хозяев. Эти портреты как бы говорят: "Мы терпеливо ждали других, - дождемся и вас, и ваши дела и жизнь, как и наши, станут достоянием других".

- Собственно, у вас очень богатая обстановка, - заметил Корнев.

Карташеву было это приятно, и он, отворив дверь на балкон, сказал:

- А вот и сад.

Перед террасой был разбит разнообразный цветник. Дальше шел сад, и между ближайшими стволами деревьев заманчиво мелькала большая аллея с желтым песком.

"Здесь ходила Наташа, Аглаида Васильевна, Зина", - думал Корнев и жадно искал неуловимых следов, связывавших и этот сад и этот балкон с обитателями, с милым образом Наташи, которая его тянула к себе так мягко и сильно, без всяких порывов, тянула, как тянет к чему-то близкому, что в отвлеченном, окристаллизованном виде, потеряв все недостатки, сосредоточивает в себе всю прелесть родного чувства. Он бессознательно наслаждался безмятежным утром, потонувшим в глубоком небе, неподвижностью сада, избытком воздуха, его ароматом и свежестью. В густой тени террасы было еще свежее. На столе сверкали скатерть, стаканы и пока пустой поднос от самовара. Раскорякой, держа далеко от себя самовар, старыми ногами по боковой аллейке уже шел Степан и, поставив самовар, опять ушел - за печеньем. В дверях показалась только что вставшая, только что умытая, с немного заспанными глазами Наташа и весело щурилась на ясное утро, на стоявших Корнева и брата, бессознательно умываясь еще раз свежим воздухом.

Корнев оглянулся, и в этой простой обстановке яркого утра деревни Наташа показалась ему еще свежее, еще чище во всей своей несознаваемой чистоте, чем когда бы то ни было.

- Здравствуйте, - произнес он, и в голосе его зазвучало чувство удовольствия и радости, то чувство, которое он обыкновенно старался скрывать, а теперь хотел делиться им с Наташей и со всеми окружающими. Он смотрел, лаская Наташу глазами. Наташа, почувствовав это, лениво ответила, маскируя смущение: "Здравствуйте", - и села на первый стул.