Читать «Сказки для сумасшедших» онлайн - страница 111
Наталья Всеволодовна Галкина
— Почему-то все знают, кто мне нужен, что мне нужно, кроме меня, — отшептался он.
— Ты это знаешь лучше всех, потому и все знают.
— Мне надо, чтобы сумасшедшие исцелились.
— Тогда человек не будет человеком. Все люди сумасшедшие. Человек ненормален.
— Не чоловик, а жинка, — поправил Кайдановский. — Тебе так кажется, ибо ты спишь с чокнутыми.
— Я сама таё. Я нимфоманка.
— Ты — легковерная дурочка.
— Верю всем?
— Веришь в свою божественность. Богиня Лю. Какая же ты богиня? Дурочка в платочке.
— Прости меня, Кай, — шептала она, — я не хотела, я не нарочно. Я всегда мечтала, чтобы ты меня забыл.
— Я забыл. Не помню. Ты кто?
— Я хотела, чтобы ты был свободен.
— Я свободен.
— Нет. Я даже Мансура просила, чтобы он со мной переспал и тебе рассказал, и я бы рассказала, ты бы не выдержал, это бы тебя отрезвило.
— Я не пьяный.
— Сегодня пьяный. Сейчас да. И я тоже. Но я не о том. Но Мансур отказался.
— Ты нимфоманка разве? а я — лесбиян. Приходит мужик к доктору, говорит: «Доктор, я — лесбиян». — «Да это что, голубчик, такое?» — «Ох, доктор, столько вокруг мужиков прекрасных, а меня все к бабам тянет».
Она остановилась.
— Кто-то идет за нами, слышишь?
— Тебе кажется.
Но и он слышал скрип двери, там, далеко, откуда они шли, и осторожное приближение.
— Это Комендант.
— Нет, — сказала она шепотом, — шаги легкие, женские.
— Привидение?
— Мне страшно, Кай.
— Идем, не бойся. Дурачки вроде нас, пьяненькие романтики. Или домовой.
Они шли дальше. Свод над головой ушел плоскостями вверх.
— Иди по балке, — сказал он. Балка была довольно широкой.
Свет пролился за их затылками. Люся обернулась, перепуганная, и оступилась, он уже знал, куда она ступила, это был не пыльный пол, а покрытый пылью стеклянный фонарь Малого купола, он рванулся поддержать ее и оступился сам.
Ван И стучал в стенку Мансуру.
— Вставай, что-то случилось, я слышал.
В вестибюле белый Комендант звонил по телефону: сначала в «Скорую», потом в милицию. Резные врата центральной мраморной лестницы настежь, в Малом куполе две черных зияющих дыры. Они лежали на площадке, обрызганные стеклом.
Кайдановский был еще жив, Мансур наклонился, различил шепот: «Трап... трап закрой... совсем...»
Покровский проснулся. Внизу, в вестибюле, было много людей, хлопала дверь подъезда, хлопали дверцы стоящих под окнами машин. Он одевался с ощущением, что во сне была тихая мирная явь, а пробудился он в страшный сон. Машины отъехали. Мансур, Ван И, Комендант и вахтерша разговаривали на лестнице, Покровский поднялся к ним, уже видя разбитый фонарь наверху, осколки и кровь внизу.
— Кто? — спросил Покровский.
Днем он пришел к Люсиному мужу.
— Отдай мне ее вишневую шляпу. Тебе она все равно ни к чему. А я портрет напишу по памяти. Если хочешь, потом шляпу верну.
— Да мне она все равно ни к чему, — сказал Люсин муж. —Бери. Хочешь водки?
— Хочу, — ответил Покровский.
Выпили.
— Думаю, она к нему жаловаться пошла. На хахаля. Или на меня. Или на обоих. А он повел ее на любимый ее чердак. Не для того чтобы с ней переспать, в ту ночь под утро ей уж точно было не до того. Плохо он чердак знал? или спьяну не сориентировался? Что ты-то пришел? Зачем тебе ее портрет? Неужели и ты с ней спал?