Читать «Бюро убойных услуг» онлайн - страница 40

Христос проповедовал бедность — церковь алчно стяжала богатства. Христос призывал к милосердию и терпимости — церковь шла на любые преступления, лишь бы усилить свое влияние. Чем же она, в таком случае, отличается от мафии? Только тем, что мафия честнее — она никогда не прикрывалась именем господа.

Психозу вспомнились слова президента Кении Джо-мо Кениаты: «Когда прибыли миссионеры, у африканцев была земля, а у миссионеров — Библия. Они научили нас молиться, закрыв глаза. Когда мы открыли глаза, земля оказалась у них, а Библия — у нас».

Церковь жаждала в точности того же, что и все остальные — денег и власти, в получении чего и преуспела, искусно манипулируя словами и авторитетом родившегося две тысячи лет назад еврейского мессии.

Сейчас, конечно, церковники не так агрессивны, как в Средние века, но ведь и времена изменились: не позволят светские власти конфисковать имущество поджаренных на костре грешников. Основной капитал накоплен, теперь можно действовать и помягче. Мафия, устранив конкурентов и заработав капитал, тоже переходит на легальный бизнес.

Губанов давно уже понял, что мир превратился в арену противоборства различных мафий — политических, религиозных, финансовых, силовых, криминальных. Какие бы красивые слова ни говорились, суть одна: выживает тот, кто сильнее и подлее.

Христа, толкующего о бедности и милосердии, распяли, апостолам тоже не поздоровилось, зато в голодной России служители божий жиреют и лоснятся, как откормленные на сало кабанчики.

Невольно Губанов окинул взглядом дородную фигуру стоящего у иконы игумена.

Еще раз перекрестившись, Прокопий благочестиво вздохнул и повернулся к хозяину дома.

— С чем пожаловал, отче? — перешел к делу Психоз.

— Помощь твоя требуется, сын мой, — густым, утробным басом прогудел игумен.

— Какие-то проблемы? Прокопий кивнул.

— Богомерзкое дело свершилось. Храм ограбили.

— Ограбили? — вскинул брови Губанов. — Я про это не слышал. И когда?

— Позавчера, — понурился Прокопий. — Не хочется дело огласке предавать. Знаем об ограблении только я, дьякон да иерей, но они люди верные — рот зря не откроют. Нехорошо будет, если слухи поползут. Своими силами не справиться, а от милиции — сам знаешь — толку немного.

— Что взяли? Иконы?

— Хуже. Чудотворную реликвию. Челюсть святого великомученика Евфимия Многострадального.

— Евфимия Многострадального? — нахмурился Психоз, — Не слышал про такого. Что это за святой?

— Великомученик Евфимий, от нашествия гусениц охраняет, — пояснил игумен. — И еще — помогает в страсти пьянства и запоя.

— Ну, гусеницы — это мелочь, — махнул рукой си-няевский авторитет. — Для них инсектицида достаточно. А вот насчет страсти пьянства и запоя — уже посерьезней.

— Недруги козни вокруг меня плетут, — пожаловался Прокопий. — Дойдут слухи о пропаже до патриарха — снимут меня, как пить дать, да и переведут в какой-нибудь зауральский Мухосранск. Тебе ведь тоже не с руки, чтобы меня сместили.

— Так положи на место другую челюсть — и дело с концом, — пожал плечами Губанов. — Если надо — могу достать. Подсушим, подчерним — никто от настоящей и не отличит.