Читать «Боем живет истребитель» онлайн - страница 66

Бой длился уже двадцать минут. И пока что никаких потерь ни с той, ни с другой стороны. Но зато от гвардейцев Чуйкова удар отведен. А это главное! Командир корпуса генерал-майор О. В. Толстиков учил нас: превыше всего ценится на войне взаимная выручка.

Пошла тридцать пятая минута, а в небе - стальной клубок.

В баках "лавочкиных" стало подходить к концу горючее. Постепенно приходится пару за парой выводить из боя, отправлять на аэродром. Наконец остались мы вдвоем с Овчинниковым. Держимся на последних каплях бензина, а тут несколько "юнкерсов" направляются в район Долгенького. Их плотным строем прикрывают "мессеры". Эх, сейчас бы чуток лишнего горючего. Рискуя, бросаемся в последнюю атаку, бьем из всего бортового оружия, видим, как один "юнкере" задымил, стал терять высоту.

Порядок! И вдруг слышу голос Овчинникова:

- Еще несколько минут - и пойду на вынужденную...

Взглянул на свой бензомер - стрелка тоже тянется к нулю, но кое-что в запасе еще есть: у ведущего радиусы разворотов меньше и расход горючего тоже.

- Выходи из боя, - отвечаю Овчинникову.

"Легко сказать - "выходи из боя". А как выполнить такой приказ, если для этого нужно оставить командира одного?

Обычно тихий, исполнительный, Вася Овчинников вдруг запротестовал:

- Скоморох, не могу уйти, остаюсь.

Для уговоров времени нет. Резко бросаю:

- Вася, уходи, без горючего пропадешь! Уходи! Он взял курс на аэродром.

Я связался с землей:

- Остался один, продержусь не больше пяти-шести минут.

Слышу взволнованный голос Толстикова:

- Понял тебя, держись! - Наступила пауза и снова: - Держись, очень и очень нужно...

Что это означает - представляю. Несколько дней назад мы с Мелентьевым побывали на НП 8-й гвардейской армии. И там смогли посмотреть, что за пекло наземный бой, когда один за другим вспыхивали встретившиеся в лобовой атаке наши и немецкие танки. А тут еще бомбежка - засыпанные траншеи и кладбище искалеченных, горелых машин.

"Держись, очень и очень нужно..."

Ясно было, что слишком туго пришлось пехотинцам, нельзя ни одного стервятника пропустить к нашему переднему краю.

Бросаюсь в новую атаку, но тут же вижу, что меня крепко взяли в клещи два "мессера". Попробовал ринуться влево, вправо - огненными трассами преграждают путь. Я круто переломил траекторию полета, взмыл ввысь. А там как раз выстраивались в колонну "юнкерсы", - врезался в нее. Строй снова распался, а мне от "мессеров" оторваться не удалось. Они, как привязанные, идут следом, вот-вот изрешетят мою машину.

Деваться некуда - как в бездну, бросаюсь вниз. А там поджидают еще два "мессершмитта".

- Скоморох, ты где? - вдруг услышал я знакомый голос.

Онуфриенко! Вот так встреча!

- Я - Скоморох, отбиваюсь от "мессеров".

- Вижу, иду на помощь...

У меня сразу приток новых сил. Как же все-таки много значит в бою чувство локтя...

Повинуясь моей воле, истребитель снова резко взмыл ввысь. Мы почти разминулись с преследовавшей меня на пикировании парой. Ну, теперь не возьмете, гады!

Но почему вдруг стало тихо вокруг? Почему машина начала заваливаться набок? Ах, черт! Горючее кончилось. В последние секунды я совсем забыл о нем.