Читать «Вечный слушатель» онлайн - страница 40

Не в сочности ли вечность, Ева?"

Она мою впивала речь,

Внимала, затая дыханье;

Одно лишь ангелов порханье

Могло порой ее отвлечь;

Что проще: средь ветвей залечь,

Шептать о сладости грядущей:

Коварство - беспощадный меч,

А я - всего лишь голос в пуще;

Бесхитростность мою ценя,

Так Ева слушала меня!

"Душа, - твердил я, - улови

В запретной глубине артерий

Извилистый восторг любви,

Что мной похищен в высшей сфере!

О сласть Небес! - скажу о ней,

Что меда оная нежней,

Прельстительней и благовонней...

Прими сей плод... Подъемли пясть,

Сорви, коль сам не хочет пасть

Он в глубину твоих ладоней!"

Как просто выдаст немота

Того, кто слишком щепетилен!

Запрет начальный обескрылен,

Он зову сласти - не чета:

- Шипите, чудные уста!

Позыв алчбы - уже всесилен;

Во мне, как бы внутри хлыста,

Он тек по мускулам извилин

От изумруда, вдоль хребта,

До беспощадного хвоста!

Нескорый сдвиг, но неизбежный!

План - гениален! О, шаги

К Познанью, что трудны для нежной,

Робеющей, босой ноги.

Тенями золото колышет,

Вздыхает мрамор, амброй дышит,

Порыв назначенный возник!..

Она колеблется, как ваза:

В ней созревает в этот миг

Предвосхищение экстаза!

Не представляешь ты нимало,

Какая сладость впереди!

У Древа Смерти ты внимала,

И возрастал в моей груди

Восторг высокого накала!

Приди, не приходя! Приди

На зов шиповного стрекала!

Танцуй же, тело! Услади

Себя, испей глоток от кубка:

Алчбы - довольно для поступка!

Слежу за Евой, не дыша

О, страсть, в бесплодности слепая!

О, сколь нагая хороша,

Запрет верховный преступая!

Познанья Древа - плоть живая

Сама собой впадает в дрожь,

Добро и зло передавая,

Пусть ты, земля, свое всосешь,

О прочем - нет моей заботы,

Пусть рвется в горние высоты!

Ты, Древо, Древо всех древес,

Сколь паветья твои высоки!

От мраморов холодных соки

Взнести ты можешь, Тень Небес;

Весь ком спрессованных потемок

Ветвей, листвы, - который ломок,

Но рвется в блещущий сапфир,

Чтоб там его касались хрупко

Несущий лепестки зефир

Иль долгожданная голубка;

Ты, Ствол, поешь, и пьешь тайком

От влаги, в толще недр невидной,

И золот, и неизреком,

И яростно любим ехидной,

Что Еве подала совет,

Ты тянешься в небесный свет,

И в этом - цель твоя благая,

Ты рвешься кроной в облака,

Но ни одна твоя рука

Не дрогнет, в бездну повергая,

Ты можешь, мерой выбрав рост,

О бесконечности не мыслить,

И от могил до птичьих гнезд

Одни плоды Познанья числить,

Но этот старый шахматист

Отлично знает: ты ветвист,

Дремать во злате листьев - сладко,

Он смотрит, не щадя трудов:

Он дожидается плодов

Отчаянья и беспорядка!

Я - змей великий, я пою,

Шиплю в листве, в небесной сини

Победу праздную мою,

Триумф печали и гордыни

Вот - пища людям навсегда,

Ошметья горького плода,

Убоги, перезрело-желты...

- Змей, сколь пуста алчба твоя!

До ранга Бытия низвел ты

Могущество Небытия!

КЛАДБИЩЕ У МОРЯ

"Ищи себе, смертный, у богов уменья по уму,

ступени по стопе, помни, в какой мы доле.

Не пытай бессмертия, милая душа

обопри на себя лишь посильное".

Пиндар, III Пифийская песнь, 59 - 63.

(Перевод М. Л. Гаспарова).

Спокойный кров среди гробниц и пиний,

Где ходят голуби, где трепет синий;

Здесь мудрый Полдень копит пламена,