Читать «Анатолий Корнелиевич Виноградов - об авторе» онлайн - страница 4

Что до влияния идей Д. Мережковского на общество, то у Толстого есть такое вполне определенное высказывание:

"Есть люди, которые пользуются религией для злых целей: для честолюбия, корысти, властолюбия, но есть и такие, которые пользуются ею для забавы, для игры: Мережковский и т. п."15.

А. Виноградов не поверил Толстому. Страшно было поверить. Однако впечатление от встречи было огромным. В 1910 году Виноградов склонил голову при известии о смерти Толстого: "Сегодня 7-го ноября в 6 часов 5 минут утра умер Лев Николаевич Толстой. В железнодорожном доме на станции Астапово. Начав свое скитание, окончил многоскорбную жизнь в душевной муке за людские страсти. Не вернется более. И мы живем позорною жизнью"16.

А теперь откроем забытую книжечку А. Виноградова "Шейх Мансур", изданную в библиотеке "Огонек" в 1934 году. Вот что написано в авторском предисловии: "В январе (sic!)17 1909 года я еще студентом филологического факультета был в Ясной Поляне. А через полгода с Е. Д. Гончаровой18, моей крестной матерью, я два раза был снова там, где А. К. Черткова19 нас принимала. Лев Николаевич говорил много и сердито о нездоровых увлечениях молодежи, а я тогда запоем читал Мережковского "Толстой и Достоевский". Концепции Мережковского не понимал, романы его любил, а об "идеях" спрашивал Толстого..."20

Сюжет очерка "Шейх Мансур" Виноградов почерпнул из беседы с Толстым, который рассказывал о деятеле кавказской войны XVIII века Мансуре, предшественнике Шамиля. Правда, когда очерк увидел свет, критика указала на то, что сам Толстой взял сведения о Мансуре из журнала "Русская мысль" и лишь пересказал содержание сомнительной по достоверности статьи. Но тем не менее очерк ценен как еще одно документальное свидетельство интереса создателя "Хаджи Мурата" к истории Кавказа.

Так и публикуемые здесь впервые памятные заметки Анатолия Виноградова интересны как еще одно живое впечатление о Толстом, о том, каким был яснополянский мыслитель в последний период жизни. Не менее характеризуют они и

А. К. Виноградова, трагические искания которого были свойственны духовной атмосфере России начала века.

1 Д. П. Маковицкий. Яснополянские записки. "Литературное наследство", т. 90, кн. III, стр. 343. М. "Наука". 1979.

2 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, No 296, зап. кн. 2.

3 ГМТ, рукописный отдел, фонд Толстого, No 68327.

4 Андрей Белый, "Дорогой памяти Ю. А. Сидорова" (в кн.: Юрий Сидоров. Стихотворения. М. "Альциона".

1910, стр. 9 - 10).

5 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, No 296, зап. кн. 1, л. 15.

6 ОР РГБ, ф. 25, к. No 13, ед. хр. 8.

7 Б. Садовской, "Памяти друга" (в кн.: Юрий Сидоров. Стихотворения, стр. 14).

8 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, No 296, зап. кн. 1, л. 14 (об.).

9 С. М. Соловьев, "Юрий Сидоров" (в кн.: Юрий Сидоров. Стихотворения, стр. 18).

10 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, No 296, зап. кн. 1, л. 16 (об.).

11 РГАЛИ, ф. 1303, оп. 1, No 296, зап. кн. 1, л. 22.

12 Об этом, в частности, см. в кн.: М. С. Шагинян. Человек и время. М. 1980, стр. 393 - 395.