Читать «Голубая сказка» онлайн - страница 2

Но мало того — все реже стал принц совершать голубые поступки, с каждым днем их становилось все меньше и меньше, пока и вовсе не перевелись. Словно и не бывало никогда голубых поступков.

Как ни пытался король скрыть свое огорчение, однако молчанием делу не поможешь — поделился он своей заботой с мудрецом. Что же посоветовал ему мудрец на этот раз? Он как-то странно улыбнулся и промолвил:

— Не гневайтесь, ваше величество, но откуда же взяться голубым поступкам там, где нет ни голубых снов, ни голубых дум?! Да не отчаивайтесь — как-никак у принца остались еще голубые слова.

Король задумался, долго думал он над словами мудреца, потом вздохнул и сказал:

— Ты прав, мой дорогой, но что толку в голубых словах, если их не подкрепляют дела?

Ничего не сказал на это мудрец, он только теребил свою длинную бороду.

Безрадостная жизнь пошла в голубом королевстве. Снились людям сны, да неголубые, думались им думы, да неголубые, они стали совершать неголубые поступки и петь неголубые песни. Одни только слова да флюгер на башне королевского дворца остались голубыми, впрочем, теперь и они были тоже не такие уж голубые.

Невесело стало и за голубой городской стеной.

— Никак не пойму, и в кого она такая уродилась, — причитала жена пастуха.

И вот однажды сказала она дочке:

— Доченька, совсем ты у нас невеста стала, а приданого-то у тебя нет!

— Да на что оно мне! — рассмеялась дочка. А потом призадумалась и говорит:

— Ладно, матушка, раз уж ты так любишь меня, свяжи мне шаль, да такую, чтоб была в ней вся твоя нежность. Этого мне будет вполне достаточно!

И жена пастуха связала дочке голубую шаль, такую же голубую, как васильковые глаза дочки, и даже еще голубее. Она постаралась вложить в эту шаль всю свою материнскую любовь, и получилась шаль длинная-предлинная, теплая-претеплая, какой и в сказках не бывает. Она бы еще длиннее и теплее получилась, да нитки кончились. Во всем голубом королевстве не осталось больше ни одной ниточки.

— Какое же это приданое — одна-единственная шаль, хоть она и длиннее длинной! — первый раз за всю жизнь недовольно проворчал пастух.

— Да не надо мне больше ничего! — рассмеялась дочка. Но потом призадумалась и сказала:

— Ладно, отец, раз уж ты так любишь меня, смастери мне седло. Этого мне будет вполне достаточно, даже больше, чем надо!

— Неразумное дитя, — покачал головой пастух. — Зачем тебе седло, если я не могу купить тебе коня?

Но он все-таки смастерил седло — ладное такое, из голубой кожи, такое же голубое, как васильковые глаза дочки, как ее шаль, и даже еще голубее. Он постарался вложить в это седло всю свою отцовскую нежность и мудрость, он трижды прошил все швы и прошил бы их и в четвертый раз, да кончилась голубая кожа. Во всем голубом королевстве не осталось больше ни одной полосочки голубой кожи. Получилось седло мягкое и прочное — второго такого и в сказочном царстве не сыскать.

— Спасибо вам пребольшое, — сказала дочка отцу с матерью.

— Не такая я, чтобы дома за печкой сидеть и ждать своего принца. Пойду-ка я сама искать свое счастье.