Читать «Маадай-Кара. Алтайский героический эпос» онлайн - страница 22

Сравнения с солнцем, луной, звездами в характеристике красавицы, как и сравнения с образами разбушевавшейся стихии при описании врага, надо считать постоянными поэтическими образами.

Часто употребляется в алтайском эпосе прием повтора. Особенно распространен так называемый прием троичности. Иногда целые эпизоды с некоторой вариацией повторяются трижды. Например, Кан-Таади три раза отправляет своих богатырей в погоню за Очы-Бала и Ак-Дьалаа, богатыри трижды возвращаются, не находя их и рассказывая, что они видели лишь посторонние предметы. Однако каждый раз то, что они принимали за посторонние предметы, и были перевоплощенные Очы-Бала и Ак-Дьалаа.

Особенно много в эпосе различных постоянных формул. Например, имеется формула вопроса героя к коню, внезапно остановившемуся в пути:

«Дней ты мой славный товарищ, Ночью — друг неразлучный! Смерть ли нашу почуял. Узнал ли о нашем счастье?»

На что конь отвечает также традиционной формулой:

«Смерти нашей не чую, Удачи нашей не вижу»|.

Есть формула богатырской решимости, повторяющаяся из сказания в сказание:

«Конь не золотой — Когда-нибудь пасть должен; Богатырю жить не вечно — Когда-нибудь умереть должен».

формула о том, как конь узнает, что делается впереди, в стане врага:

«Вдруг нежданно остановился, Правое ухо до неба поднял, Левое — к земле приложил: Небо и землю стал слушать».

Формула предупреждения богатыря о смерти:

«Не погибающий ты — здесь погибнешь, Не умирающий ты — здесь умрешь».

Формула гибели богатыря и его коня:

«Черно-бархатный конь на гриву свою упал, Шулмус-Кара-Батыр На рукаве шубы умер».

Формула быстрого отъезда богатыря в неизвестном направлении:

«Место, где конь стоял, Все видели, Куда богатырь уехал, Никто не знал,—-следа не было».

Число подобных постоянных формул велико. Повторяясь много раз, они вместе с другими повторяющимися изобразительными средствами составляют характерную особенность сказания.

4

Сказание «Маадай-Кара» записано С.С.Суразаковым от известного алтайского сказителя А. Г. Калкина в 1963 г. на магнитофоне. Текст сказания стихотворный, в нем 7738 стихотворных строк. Это наиболее крупное по объему из числа известных до сих пор алтайских героических сказаний. В то же время по содержанию, стилю, трактовке образов оно типично для алтайского эпоса.

«Маадай-Кара» состоит из двух частей. В первой части рассказывается о нападении Кара-Кула каана на старого богатыря Маадай-Кара, о разрушении его стойбища и уводе его в плен со всеми людьми, скотом и имуществом. Во второй части рассказывается о подвигах сына Маадай-Кара, богатыря Когюдей-Мергена. Главные события происходят во второй части, первая же часть является вступлением к ней.

Герой сказания — Когюдей-Мерген, но названо оно по имени отца героя, Маадай-Кара, не совершающего никаких подвигов и представляющего типичную жертву вражеского нападения. Его спасает сын, сильный богатырь. Наименование сказания не по имени героя, а по имени его бездействующего отца встречается не только в алтайском эпосе, но и в эпосе других тюркских народов Сибири (например, в якутском, хакасском). Это объясняется родовыми традициями, отраженными в эпосе. Обычно род ведет свое название от древнейшего легендарного предка, о котором известно только то, что он положил начало данному роду. Tax же и в эпосе: сказание называлось по имени предка героя, о подвигах которого поется в нем. Впоследствии, в связи с ослаблением родовых традиций в ЖИЗНИ народа, сказители, по-видимому, сочли естественным называть сказания по имени наиболее активно действующего положительного персонажа — главного героя, который часто изображается и как зачинатель рода героев. Такая традиция наименования сказания по главному герою преобладает сейчас как в алтайском эпосе, так и в эпосе других тюркских народов Сибири. Причем в алтайском эпосе отец героя часто вообще не упоминается, как, например, в известном сказании «Алтай-Буучай».