Читать «Деревянный самовар» онлайн - страница 11

– Мы все, собравшиеся здесь, безмерно рады приезду Александра Ивановича…

– Про это уже спели, – из угла подал реплику поэт Олег Торопов.

– Не перебивай меня, Олег, – очень спокойно попросил писатель. «О» в имени Олег из его уст выкатилось, как колесо. – У тебя будет время сказать все, что ты хочешь…

– Такого времени не будет никогда, – опять вклинился Олег Торопов.

– Роман… – по-прежнему тихо, но чрезвычайно грозно потребовал экстренного наведения порядка за столом оратор.

– Заткни фонтан, Олежек, – нежным голосом попросил Казарян.

Торопов, надо полагать, понял, что зашел слишком далеко и игриво сдался:

– А ведь убьет меня гневный армянин, к чертовой бабушке…

– Убью, – согласился с ним Роман.

– Так я продолжаю, – утомленно сообщил писатель Фурсов. – Прибытие Александра Ивановича, как мне кажется, поможет найти всем нам мир и согласие и дружно, в верном направлении продолжить работу над нашим кинофильмом. Я уверен, что богатейший жизненный опыт человека, прошедшего труднейшие испытания войны и мира, позволит ему раз и навсегда положить конец попыткам некоторых лиц дискредитировать идейно-художественную концепцию сценария, как на трех китах покоящуюся на советском патриотизме, социалистическом мировоззрении и истинной народности. Ваш долг, Александр Иванович, пресечь вреднейшую идеологическую деятельность…

Тут уж и Александр Иванович не выдержал, перебил:

– Пресечь – это арестовать кого-нибудь, что ли? Тогда кого? Доноси.

– Слава советской милиции! – из угла выкинул лозунг Торопов.

– Вы неправильно меня поняли, Александр Иванович! – писатель, вдруг потеряв деревенский румянец, подсобрался, сжался в комок – понял, что вляпался, напомнил:

– Я свой тост начал со слов о мире и согласии.

– Так мы пьем или не пьем? – взъярилась Жанна.

– За мир и согласие! – в безнадеге провозгласил писатель и первым выпил.

За мир и согласие выпили все и все налитое. Чтобы продлить покой за столом, следующим тостом Роман Суренович Казарян поддал лирического тумана, розовым облаком которого он окутал уже как бы былинную фигуру своего старого друга и учителя:

– У меня сегодня маленькое счастье, друзья! Да нет, не маленькое. Настоящее. Рядом со мной человек, по которому я соизмеряю каждый свой поступок, каждое свое решение, каждую свою мысль. Эмоцию, чувство ни с чем соизмерить невозможно, это не просчитывается, это не наш, это генный импульс, но все равно, по истечении определенного срока после спонтанно свершенного я спрашиваю себя: «А как на это взглянет Саня?» И каждый раз я понимаю, как к тому или иному поступку, решению, эмоции отнесется Александр. Не потому, что он примитивен или прост, а потому, что он честен без оговорок и правдив без умолчаний. Мы же все, все в глубине души знаем, где истина или хотя бы как к ней идти, но мы все, все старательно отодвигаем ее в сторону и идем не совсем туда, куда следует. И все списываем на обстоятельства. Для него нет оправдывающих его обстоятельств. Он мне друг? Друг, конечно. Но не все этим определяется. Он – мой добрый ангел. Сегодня я услышал: крылья шелестят. Это Саня прилетел. За Саню!