Читать «Легенды вырастают из травы» онлайн - страница 9

Но было бы странно, если бы эта зубастая свора не сыскала фактических ошибок. Странно, что ошибок мало! И те, что попадаются, скорее просто неточности. Так, когда викинги в «Лебединой Дороге» захватили корабль монахов, внимание Хельги привлекли «листы пергамента, ровно обрезанные и сшитые». Этого, сдается мне, быть не могло. То, что увидел Хельги, скорее напомнило бы ему плоские, но массивные деревянные ларцы, обтянутые кожей. (Библия из Бремена, IX век или ранее — вы шутки шутите с тогдашними переплетчиками?!) Листы он заметил бы не прежде, чем пожелал ознакомиться с содержимым и открыл застежки. А листать такую книгу задом наперед столь же неудобно, как открывать ларец, перевернув его кверху дном. Будь ты грамотный или нет, верхняя крышка переплета украшена рельефно — резьба и тиснение по коже, инкрустированные камни, — а нижняя, которая об стол трется, — сравнительно плоская (в русском, более позднем, варианте — даже с четырьмя заклепками по углам, на манер ножек).

Сомневаюсь также, что Эвриха в самом деле забавляло благоговейное отношение Волкодава к книгам. Действительно, странствующему книгочею случается заниматься своим трудом в совершенно неподходящих местах и положениях. Однако попробуйте прикинуть стоимость книги, написанной не на бересте, в мире, где нет бумаги и печатных станков. В мире Тилорна в соответствующее время ценою хорошей книги могло быть поместье со скотом и крестьянами. Да и не очень хорошие книги стоили серьезных денег, и читать их за едой было примерно то же, что в наше время — есть за компьютером, над дискетами и компактами: если позарез нужно, то можно, но лучше все же так не делать. Честное слово, ничего нет потешного в том, что человек моет руки, прежде чем взяться за пергаментную книгу; наоборот, это в высшей степени нормальное поведение.

Впрочем, скажем прямо: большая часть фактографии лежит за пределами моей эрудиции. Ее у меня хватает ровно на то, чтобы осознать: в лице Семеновой мы имеем не «туриста в прошлое», а исследователя, который пишет о том, что хорошо знает. Это еще одна причина, по которой читать исключительно приятно.

От мечей к магии

«Пиши либо о том, что знаешь лучше всех, либо о том, чего никто не знает». Здесь мы подходим к следующему интересному вопросу: в чем причины плавной смены жанра, наблюдаемой в творчестве М. Семеновой?

1980–1984. «Лебединая Дорога». Чистой воды историческая проза, с ярлыком «детской литературы». Не «новая встреча с героями книги «Валькирия», как говорится в чудовищной аннотации, а первое появление отдельных персонажей «Ведуна» и «С викингами на Свальбард». Далее по хронологии — рассказы и повести о той же эпохе.

1989–1991. «Валькирия».

1992–1995. «Волкодав». 1995–1996. «Волкодав: Право на поединок». Откровенное фэнтези. Странное, непривычное, многими решительно отметаемое, но бесспорное фэнтези.

Что бы Марии Семеновой по-прежнему вести свой гордый драккар в кильватере Стеблин-Каменского? Зачем покидать поприще, на котором ей заведомо нет равных, да еще сейчас, в расцвете моды на Скандинавию? На что ей сдался собственный вторичный мир, о котором «никто, кроме нее, не знает» (и, соответственно, никто не оценит эрудиции историка)?