Читать «Специалист по Пиросмани» онлайн - страница 11
Марат Баскин
— О, вы специалист по Пиросмани! — сказал он и неожиданно вспомнил Риту. — Мне Рита когда-то об этом говорила. Вам повезло. Все мои знакомые в Америке сменили профессии, — он хотел продолжить начатую тему, но я остановил его:
— И Рита живет в Нью-Джерси?
— Нет, — сказал он, — она осталась в Минске.
— Не захотела ехать? — спросил я.
— Я не мог взять, — как-то виновато сказал он и добавил: — Она была против моей женитьбы. Не сошлась характером с моей Белой и осталась.
— Она живет в вашей старой квартире? — спросил я.
— Нет. Она ушла от меня, когда я женился. И я продал квартиру, — пояснил он и, не ожидая моего вопроса, добавил: — Где она сейчас живет, я не знаю. Она мне письма не пишет.
Он вдруг посмотрел в открытые двери зала и, как бы извиняясь, сказал:
— Уже все возвращаются к столу. Моя благоверная ждет. Я пойду. Позже еще поговорим.
Но позже мы не поговорили. Мне не о чем больше с ним было говорить. Когда я вернулся к столу, мама спросила:
— Это был знакомый Риты?
— Да, — сказал я.
— Я это поняла, Зуналэ, по твоим глазам, — тихо сказала она и спросила: — Она здесь?
— Нет, — сказал я. — В Минске.
В тот вечер она больше ничего не спросила.
Из Гарварда я позвонил Юрасю. Спросил про Риту. Он удивился моему вопросу, ибо целых пять лет я не спрашивал его о ней. И он мне о ней ничего никогда не говорил. Он знал о ней все. Но сказал, что это длинный разговор, не для телефона, и обещал прислать письмо. Я мучительно ждал это письмо. А оно как назло шло очень долго. Целых три недели. Это было не письмо — это был мой приговор. Я не буду пересказывать его, ибо приговор не пересказывают, а зачитывают…
И я его зачитаю.
…где-то через полгода после твоего отъезда одна из новых газет напечатала архивные материалы по делам репрессированных художников: доносы, протоколы допросов, стенограммы судов. Там были документы и об авторе «Суламифь». Его допрашивал известный тебе Натан Григорьевич. И он писал обвинительное заключение. Когда это прочитала мать Риты, она покончила с собой. А Рита ушла из дома. Я не хотел тебе об этом писать, но раз просишь — пишу. Рита окончила театральный, но работу в театре не нашла. И пошла работать в варьете к Лешке Реалисту. Ты, наверное, его помнишь. Он рисовал портреты передовиков труда. А теперь рисует портреты передовиков капитала. И поставляет им девочек. Это и есть его варьете. Канкан, Париж и иже… Как у нас говорят: адзiн балюе, другi гаруе!
Я прочитал это маме. И все ей рассказал. И спросил:
— Что мне делать?
— Ты сам знаешь ответ, — сказала мама.
— Знаю, — сказал я.
И еще я сказал:
— Я ее люблю!
— Люби, — ответила мама.
Артистка Маргарита
Герои Пиросмани — это карочохели — тифлисские рыцари без страха и упрека. Я мечтал стать одним из них. Но не стал. Я бежал с поля боя. И оставил свою Маргариту. И теперь возвратился к следам своим…
Я приехал за ней в Минск. Юрась встретил меня в аэропорту.
— Я сказал ей, но она, как видишь, не пришла, — Юрась вздохнул и добавил: — В одну и ту же реку нельзя войти дважды. Все течет, все меняется. Она другая.
— И я другой, — сказал я. — Мы оба другие, и мы нужны друг другу. Ты знаешь, где она? — спросил я.