Читать «Записки современника» онлайн - страница 41
Степан Петрович Жихарев
Сообщаю тебе последнее из Москвы сведение: табель профессорских лекций на будущий университетский курс, о которой ты так заботился для Верзилина. Предчувствую, что недолго слушать мне добрых моих профессоров. Отец, обрадовавшись моему 12 классу, торопит службою.
Физику ...........
. Страхов.
. Пр. Антонский. . Брянцев.
. Гейм.
. Сохацкий.
. Аршеневский.
. Черепанов.
. Горюшкин.
. Цветаев.
. Мерзляков.
. Загорский.
Натуральную историю ....
Философию..........
Статистику..........
Эстетику ...........
Чистую математику......
Историю ...........
Российское право.......
Теорию законов .......
Теорию поэзии ........
Приложение алгебры к геометрии
На французском языке Историю натуральную и сравнительную
анатомию ..............Фишер.
Естественное и народное право .... Шлецер.
Химию ...............Рейс.
Нравственную философию.......Рейнгард.
Астрономию .............Гольдбах.
На немецком
Высокую геометрию .........Иде.
Ботанику...............Гофман.
Немецкую литературу ........Санглен.
Особенные уроки, lectiones privatae, и особеннейшие, privatissimae, зависят от взаимных условий желающих учиться с профессорами.
Теперь жди от меня писем из Липецка, попрежнему в ежедневных рапортичках, разумеется, если попадаться будут случаи и люди, о которых стоило бы сообщать тебе; иначе о чем писать, разве только о количестве застреленных уток и прочей дичины? Но я решусь и на это, лишь бы только болтать с тобою.
Ты не любишь, чтоб тебя благодарили, а потому я и не хочу говорить, сколько я тебе обязан за все про все. Мне кажется, я никогда не расплачусь с тобою. . . Да, я забыл, что ты не любишь этого слышать! Извини.
8 июля, суббота.
Солнышко только что показалось из-за горизонта, и мы все четверо сладко дремали в коляске, когда сидевший на козлах чело* век мой разбудил нас громогласным: «Вон Липецк виден!». Мы проснулись. Первою нашею мыслью было остановиться и несколько промедлить, во-первых, для того чтоб слишком ранним приездом не потревожить домашних, а во-вторых, чтоб дать время Снегирю-Nemo и Адальберту-Литхенсу оправить туалеты свои, потому что* будучи великими шематонами, они непременно хотели, при первом появлении своем, произвести благоприятное на незнакомых впечатление. Так и сделали: простояли более часу, потом поехали шагом и к восьми часам ровно явились у подъезда дома Вишневских, в котором наши жили.
Нечего говорить тебе о минуте моего свидания с домашними, слезах матери и сестер и удовольствии отца: подробности этого свидания могут быть интересны только для меня, а для тебя достаточно знать, что вот уже третий день, как я нахожусь в кругу своих, совершенно довольный и счастливый. Отец радешенек, что я привез немца и щеголяет пред ним немецким языком, когда-то изученным на зимних квартирах в Пруссии, а Литхенс отпускает ему фразы из драматических ролей своих. Матушка не наговорится с Nemo, который поет ей обо мне турусы на колесах; а сестры ухватились за старого знакомца, Димлера, которого, несмотря на усталость, тотчас же засадили за фортепьяно и заставили отколачивать русалочный польский:1 «На что так чудесить, к чему куралесить?», — словом, кажется, я всем угодил. Слава богу, свои и чужие — все в восхищении ! Тотчас же пошли расспросы, кто любит какое кушанье, чтоб всех равно удовольствовать. Литхенс объявил, что он обожает жареных кур с саладом. «А индеек?», — спрашивает отец. — «В индейках я вкусу не знаю, потому что никогда их не едал», — отвечает Фердинанд. Такое признание всех удивило, и теперь рассказывают за диво встречному и поперечному, что у нас в доме есть немецкий трагик, которому никогда в жизни не случалось есть индеек.