Читать «Зеленая лампа» онлайн - страница 13

Тут вспыхнет, там зажжется: осветилась Од-улица, как полоса взлётная. А у меня радости в душе совсем нет — наоборот, страх какой-то, дикий, звериный. И тут замечаю, что парень этот, смуглый который, бочком ко мне как-то стоит. «Ага, — думаю. — Это что же ты, уважаемый, лицо от меня прячешь?». Кладу ему руку на плечо, пытаюсь его развернуть, а он ни в какую! Ну я тогда уже с азартом — разворачиваю его, а у него на лице — черви копошатся! Мертвяк, блин…

— Тьфу! Да ну тебя, дядь Коль! — передёрнул плечами молодой помощник. — Не люблю я такого: самому потом ночью дрянь всякая привидится…

— Вот и я не люблю, — закивал машинист и замолчал ненадолго. — А ведь я его узнал, смуглого-то. Это уж потом, как проснулся. В школу вместе с ним бегали — в старшие классы, в соседнее село. Его в грозу убило, мне тогда лет пятнадцать стукнуло…

Снова на горизонте замаячила встречка.

***

В этот раз Федорыч поехал не на «УАЗике» -сапоге, а на допотопной девятке, которую он лет сто назад отдал старшему сыну. У того, понятно, через год-другой образовалась потрепанная иномарка, и девяточка снова перекочевала к отцу.

— Куда тебе две машины? — ругалась Маша, его жена; так-то она редко выступала, но иногда и на нее находило. — Продай хоть одну! И так концы с концами связать не можем.

Но старый машинист отмалчивался и не продавал своих боевых коней. Девятка девяткой — на ней, конечно, по городу удобней. И жрёт поменьше. Однако ж на этом корыте разве до Помаева доберешься? Да оттуда после первого же хорошего дождя хрен вылезешь! Не-е. Маша, конечно, умница, но в этом деле ничего не смыслит.

Впрочем, как известно, человек предполагает, а Богу виднее: еще накануне вечером Николай всё проверил, а утром его сапог камуфляжного цвета отказался заводиться. Напрочь. Ну что делать? Кто его знает, сколько он еще провозится — может, до полудня! А выходных у него всего два. Поэтому машинист сплюнул, обтёр губы и перекидал весь охотничий скарб в багажник и на заднее сиденье светло-зеленой девяточки…

Был такой поворот по дороге из Ульяновска, который он про себя называл «мой». С каким бы настроением он ни выехал из города, как бы у него ни болело и ни ныло левое плечо (последствие одной охотничьей истории) — когда до «моего» перекрестка оставалось несколько километров, сердце его ускоряло бег, и губы сами растягивались в улыбку.

Именно здесь в Усть-Урéне они отгуляли свадьбу с Машей — много-много лет назад. Столовая как раз была недалеко от поворота; сейчас там располагались мелкие забегаловки. Он всегда останавливался возле одной из них, степенно здоровался с хозяйками и просил борща. Непременно борща и пирожков с зеленым луком и яйцами — с десяток штук.