Читать «Аттила в "Боинге"» онлайн - страница 3

Уроки истории

Войны между государствами заполняют исторические хроники с незапамятных времен. Египет воюет с Ассирией, Вавилонское царство — с Израильским, Персия — с Грецией, Рим — с Карфагеном. Но вот, с какого-то момента, в летописи начинают просачиваться сообщения о боевых действиях, которые непохожи на нормальную войну одной страны с другой. Враг нападает неведомо откуда и так же внезапно исчезает. Он вездесущ и неуловим. Он беден, не умеет строить города и каналы, выращивать сады, обрабатывать поля. Но при этом упорен, коварен, смел. А оружием запасается часто в тех самых странах, на которые нападает. И главное: по нему невозможно нанести ответный удар. Ибо он везде и нигде.

И вот Древний Китай строит Великую стену, пытаясь отгородиться от всех этих гуннов, кянов, сяньби, монголов.

Могучий Древний Рим веками должен вести вооруженную борьбу с галлами, кельтами, германцами, готами, вандалами.

Византия с трудом отбивается от тех же гуннов (добрались и до нее), арабов, болгар, славян, сельджуков.

В конце первого тысячелетия вся Европа оказывается под ударами неведомых дотоле викингов-норманнов.

Киевская Русь строит свои города под непрерывными атаками печенегов, половцев, хазар, татар.

Что же заставляло эти племена так упорно, порой — самоубийственно, биться о границы великих империй?

Пытаясь ответить на этот вопрос, любой непредвзятый наблюдатель сразу заметит одну общую черту в перечисленных конфликтах: нападающие и обороняющиеся находятся на разных стадиях технологического освоения природы. Атакующий народ — это кочевники, охотники, рыбаки, скотоводы. Защищаются от них государства оседлых земледельцев. Но чтобы вполне оценить значение этой ключевой разницы, мы должны сделать небольшое отступление в философию истории.

За сто лет, прошедших с времен Карла Маркса, историческая наука накопила такой объем новой информации, что его уже невозможно уложить в прокрустово ложе Марксовой теории развития: рабовладельческий строй, феодализм, капитализм, социализм, а дальше сияющие вершины сами знаете чего. В XX веке сталинские и гитлеровские лагеря были чистыми примерами возврата рабовладения; и наоборот, Древний Египет и Древний Китай, где все сельское хозяйство держалось не на пахоте, а на орошении, могли существовать только при условии исправно работавшего централизованного социалистического планирования в строительстве каналов и распределения воды по ним в масштабах всей страны.

Другое дело — прогресс в развитии средств производства. Он безусловно существует и являет нам себя неоспоримо, наглядно, убедительно. Ни один народ не захотел — не сумел — не вернулся от возделывания земли назад к кочевому скотоводству, от индустриально-промышленного производства — к чисто земледельческому состоянию. (Одни только эмиши в США сознательно пытаются остаться в эре сельскохозяйственной — но могут позволить себе этот эксперимент только под мощной защитой Американского государства.) Прогресс этот движется, как река, — то ровно и плавно, а то скачком, словно преодолевая мощный порог. И в обозримых пяти тысячелетиях человеческой истории мы легко можем насчитать три таких порога, отделяющих друг от друга четыре технологических эры, периода, этапа, стадии.