Читать «Ветер и дождь» онлайн - страница 26

Захария Станку

Границы, есть у жизни…

А может быть, существует все же конец света? Если он существует, то нужно поскорее добраться до него, открыть окно и посмотреть: а что там, дальше?

И вот когда ты оттуда, с самого конца света, с самого края земли, посмотришь, что делается там, дальше, вот тогда, господин, вот тогда, товарищ, тогда…

У мира нет границ.

У мира нет границ.

Границы есть у жизни…

Знает ли Филимона, что я чуть было не погиб в лесу и что меня спас случай? Сквозь дождь и ветер Филимона с быстротой мысли обогнула всю землю и пришла сюда. Где же она, Филимона? Вот она здесь, рядом… Она нашептывает слова из детской песни, бессмысленные слова, которые мы повторяли, не переводя дыхания, чтобы поупражнять язык:

…Тивикана, Барбикана, Рацулие, Вранцулие, Куткудие, Веселие…

— А если все же существует конец света — что же там, дальше?

— Довольно задавать вопросы, Фили. Лучше дай мне твои губы, я их поцелую.

— Нет, не дам.

— Почему?

— Потому что губы мои давно высохли.

— И мои высохли… Все же… дай…

— Не дам.

— Почему?

— Потому что губы мои горьки.

— И у меня горькие губы…

У мира нет границ…

У мира нет границ…

У мира нет границ…

— А у жизни они есть?

— И у жизни, в сущности, нет границ.

— В таком случае мы с тобой никогда не умрем?

— Нет, Фили. Мы умрем. Для каждого из нас наступит день смерти. Рано или поздно, но этот день придет. Он не может не прийти, Фили.

— Почему же ты говоришь, что у жизни нет границ?

— Мы с тобой умрем, Фили, но жизнь будет продолжаться. Жить будут другие люди… Жить будут деревья… Жить будут травы… Жить будут птицы в небесах… Жить будут животные в горах и долинах, в морях и океанах… Они будут жить… Они будут жить… жить…

— И только мы двое умрем?

— Нет, Фили, умрут и другие.

Я видел в ее глазах огонек. Это была радость? Прежде нас и после нас умрут и другие. Никто не спасется от смерти.

Налетавший время от времени ветер сотрясал оконную раму. Дождь за окном припускал особенно бурно и мрачно. Тьма поглотила село Урлэвынт и всю землю. И только свисающая с потолка примарии лампа все еще горела и освещала спящего Ороша, который стонал во сне, и раненого Цигэнуша, который не спал и боролся со своей болью и отчаянием. Санитар Резя тоже заснул, с сигаретой, прилипшей к верхней губе.

— Фили…

— Да.

— Я хотел тебе что-то сказать…

— Говори.

— Нет, не скажу…

— Давным-давно… А может, это было не так уж давно… Над селом неслись облака. А под облаками плыли треугольником журавли. Мы слышали их голоса. Они собирались улетать или только прилетели? Это была осень или весна? Я уже не помню…

Фили прижалась ко мне и спросила:

— Почему ты не любил меня, когда мы были молоды? Почему ты на мне не женился? Если б ты любил меня, если б женился на мне, вся наша жизнь пошла бы иначе. Вся наша жизнь…

Дождь и ветер…

Дождь и ветер…

Дождь и ветер…

Почему воет ветер, когда его никто об этом не просит? Почему дождь идет тогда, когда никто его не призывает? Почему нет дождя, когда все его ждут?

— Вся наша жизнь!.. Почти вся наша жизнь уже прошла, Фили, сгорела, как свеча, осталось немного, совсем немного, Фили…