Читать ««Знаю человека во Христе...»: жизнь и служение старца Софрония, исихаста и богослова» онлайн - страница 34

Это же мы видим и в данном старцу откровении, когда ему раскрылся смысл имени "Я есмь Сущий". Ему открылся Бог как Личность, как "Сущий". Эти три слова наполняли его сердце и выливались в богословие. Тогда ему открылся образ Христа, насколько он мог понести, преобразив и сделав его богословом. Повествование об этом опыте, говорил ли он или писал, было поразительным: это было "богословие фактов", богословский "рассказ". Мы видим это во всем письменном наследии старца, где говорится о свете лика Христова, но каждый раз и в каждой главе этот опыт раскрывается по-разному. Откровение Бога преобразило его ум в богословский: он богословствовал, выражая мысль в немногих, но богатых по содержанию словах.

Следовательно, по учению отцов Церкви, озарение светом есть созерцание личностного Бога, но то лишь начало созерцания, что отливается от созерцания как состояния. С озарением истинная благодать и энергия триединого Бога входят в сердце человека.

Из текстов старца мы не можем в полной мере проследить хронологическую последовательность его духовных опытов, но кажется, что после очевидного явления имени Божия "Я есмь Сущий" или одновременно с ним в его сердце вошла Божественная благодать. Старец пишет: "Я был доведен до истощания всех моих сил. Тогда, совсем нежданно для меня, некая тонкая как бы игла проткнула толщу свинцовой стены, и чрез создавшийся волосной канал проник луч света". Он говорит о вхождении в его сердце "небесного огня". "Как Его нежная, но могущественная рука уловила меня, когда я с упорством юного безумства устремился в меоническую пустоту? Огонь небесный проник внутрь, и сердце мое растоплено было его жаром".

"Светоносное мгновение" явления божественного откровения "Я есмь Сущий" и вхождение огня веры в его сердце описаны и в другом месте. Старец описывает явление Того, Кто сказал: "Я есмь Истина", — и то мгновение, когда ему открылась истина, он называет "светоносным", это мгновение вывело его из ада "смертоносного мрака". Он говорит об "огне веры" Христовой, которая вошла в его сердце "как острие ножа". Конечно, он знал, что он еще не достиг "живой Истины", но само это вдохновение преобразовалось в чувство "Ее присутствия" внутри него.

Это было не просто ощущение присутствия, но вселение и сообщение живоносной истины, хотя и в начальной стадии; откровение о личном начале как в Бытии Божественном, так и в нас: мы, люди, как творения Божии, несем в себе "личное начало потенциально, не актуально", так как личному началу в нас предстоит актуализация. Эти мысли суть богословие откровения, а не философское размышление.