Читать «Тайные улицы, странные места» онлайн - страница 38

Смеялись вместе, но Женя все время отворачивалась, легким жестом прикрывала лицо рукой, и наконец, он понял, да она же стесняется, из-за переднего зуба. Снова вспомнил недопитые коктейли и бесполезно выкинутые на них почти три тыщи рублей.

Женя расставила тарелки. Разложила яичницу с кольцами красного болгарского перца, посыпала каждую порцию резаным укропом. И стала серьезной, вздохнула коротко, будто готовясь к чему-то важному.

— Садись. Я пойду. Позову.

— Кого? — немножко глупо спросил Женька у пустого, вкусно пахнущего пространства, ограниченного стеклами и зернистой прозрачной плиткой — девочка уже вышла и ее силуэт двигался по направлению к дому, ну то есть, туда, где он очнулся, слыша недовольный мужской голос, болтающий всякую ерунду про столицы и усадьбы.

И Женька мысленно сам себе объяснил: он тебе кто, этот дядька, вот я что хочу спросить, и чего он ко мне цеплялся, и как с ним говорить, и называть — как?

Глава 6

Но завтракать в итоге пришлось вдвоем. Женя вернулась молчаливая, решительно прикусив губу, разделила третью порцию по их двум тарелкам. Села, указывая Женьке вилкой на место за столом, покрытым клетчатой скатеркой. Сердитость избавила ее от стеснения и на осторожное замечание Женьки:

— Не лопнем?

Она ответила чуть звенящим голосом:

— Не дождется. Ешь, давай.

Женька послушно принялся жевать, стараясь не показывать, как больно зубам. Но девочка, мельком глянув, распорядилась ближайшим его будущим:

— Синяки уберем, когда поешь. И опухоль снимем.

— Э-э… Ты, что ли, уберешь? — улыбаться было тоже больно.

— Мы с тобой, — поправила Женя, глядя поверх его плеча в стеклянную стену, — одна я не смогу, так быстро.

Он кивнул, чтоб не перечить. Яичница была вкусной, как надо: чернели на белом крупинки молотого перца, желток сверкал солнышками, а поджаренные кольца перца болгарского пахли так, что кажется, насыщали просто запахом.

Один только раз он перестал жевать, посмотрев на Женю с вопросом и держа вилку в руке — за стеклом прошагала большая фигура, мелькнула над зернистой плиткой сломанная стеклянной преградой голова странной формы, мужской голос промурлыкал что-то воинственное, на непонятном языке. Уходя в сторону сараюшек, снова рявкнул на свою Меотиду, обругав ее, и с хозяйственным раздражением загремел у сарайной стены железяками.

— Коза, — сказала Женя и засмеялась, — это коза — Меотида. Они все время ругаются.

— С козой? — уточнил Женька, подбирая корочкой желто-белые разводы на темном стекле рифленой тарелки.

— Ну да. Спорят вечно.

Он сел прямо, вперяя в хозяйку пристальный взгляд. Ему даже вслух не хотелось спрашивать, ну, о чем можно спорить — с козой???

Но Женя осталась спокойна.

— Он хочет, чтобы Меотида ела разные травы, каждый день. И давала молоко разного вкуса. А она не хочет.

Девочка собрала тарелки, встала.

— Так что, побеждает в спорах Меотида. А когда он ее достает, она ест только полынь, ту самую, из которой делают абсент, горчайшую. И тогда молоко — тоже. Горчайшее.