Читать «Шанелька и Крис» онлайн - страница 47

Глава 9

«Дни шли, принося в себе пение птиц и медленный полет облаков, что цеплялись за маковки сосен и, уходя вверх, отдыхали на склонах высокой горы. А девушка у окна сплетала в красивую ленту тонкие шелковые нитки, думая о своем сне.

Солнце вставало за правым склоном, выглядывало, будто играя в прятки, катилось вверх, укорачивая тени на ярко-зеленой траве. И лента плелась, пальцы ловко и бережно укладывали в узор шелка синие, как небо, золотые, как солнечные лучи, зеленые, как веселая трава на полянах. Красные и белые, как лепестки садовых роз и лесных маленьких колокольчиков.

А потом узор завершался, и видно было — больше нечего вплести именно в эту ленту. Тогда девушка завязывала красивые узелки, вплетала в край кисти, и расправив уставшие плечи, вставала, держа на весу новую красоту. Выходила на порог, неся обновку в руках и ждала, показывая ее солнцу и окрестным вершинам.

Но молчал лес, привычно перекликаясь птицами на колючих ветках. И небо молчало, проливаясь легким дождем с аркой радуги между двух облаков. Даже трава, что подбегала к самому порожку, окружая пышные розовые кусты, росла молча, бросая на яркое полотно нежный зеленый отсвет. Никто не выходил из дальнего леса, никто не показывался на просторной поляне.

Тогда девушка вздыхала, уносила ленту обратно в дом. И вешала на стену, темную стену из толстых бревен, на которой почти вся темнота была уже скрыта яркими полосами в дивных узорах. Брала свою корзинку, складывала туда горсть яблочных ломтиков, сваренных в луговом меде. И уходила на верхние поляны, за новыми шелковыми нитками.

Наверное, я не сумела выткать самый красивый свой поясок, самую лучшую ленту, думала она, нагибаясь под низкими ветвями, прыгая с камушка на камень, чтоб перейти быстрый ручей, сидя на опушке сосновой рощи, которая карабкалась вверх по крутому склону. Потому не идет мой прекрасный охотник, не слышит, как горячо я хочу увидеть его лицо, взять его руку, ввести к себе в дом. Усадить за большой стол, на котором будут стоять и вкусная каша в блестящем горшке, и ледяной квас в стеклянной высокой бутылке, и пышные пироги, что тают во рту. Пусть ест и пьет, смеется и разговаривает, пусть любуется мной и тем, что я умею.

А потом приходило новое утро, и девушка снова садилась у светлого окна, вязала к раме цветные нитки. Заводя тихую песню, начинала новый узор».

За шторами уже светлело. Шанелька подняла голову и зевая, задумалась. Сказка писалась, но почему, к примеру, у девушки так и не появилось имени? Как-то смешно и вычурно постоянно называть героиню — девушка.

Шанелька фыркнула, вспомнив затоптанный сетевыми литераторами штамп, пользуемый в эдаких странно-философичных любовных миниатюрах. Она — писал автор с заглавной буквы, Она… и несся дальше, туда, где дожидался Ее — Он, такой тоже большебуквенный. Иногда Шанелька представляла себе стада и толпы безликих сущностей, бродящих по страницам, и нет у них бедных, вообще ничего, кроме заглавной буквы в местоимениях, определяющих половую принадлежность. Смешно. Но вот попалась сама. Остается еще девушку написать с большой буквы Д, и дело с концом. И — Охотник. Разумеется.