Читать «Карты и сновидения» онлайн - страница 65

Ирина, не поворачиваясь, знала, та смотрит, с доброжелательным, но изрядным любопытством. Сколько ей, этой Наталье, лет сорок пять? Старше Андрея, но их вспомнила сразу, хотя ее саму Ирина напрочь не помнит.

— Соседями были, — сказала, еще когда отпирала маленькое бунгало, заселяя в него гостью, — Андрюшка с моим младшим братом хороводился, и тебя я помню, когда у его родителей жила. Ну я уже набегами там была, такое хозяйство, теперь не бросишь.

Она засмеялась, быстро идя впереди с корзинкой, полной свежей зелени. Большой зал был совсем пуст, так странно, и потолок казался от этого высоким, как в планетарии. Столики без скатертей толпились у одной стены, поблескивали высокие зеркала на стенах, а в длинные окна смотрела темнота с неровной бляхой луны, еще оранжевой, с краем, скрытым игольчатыми ветками сосен, которыми был засажен просторный двор.

Но в большом зале Наталья не осталась, свернула за угол, оттуда донесся ее хрипловатый голос:

— Давай сюда, там уже холодно. У меня тут камин.

В небольшом закутке расставляла посуду на журнальном столике, жестом отправила Ирину за хлебом, и та принесла пластмассовую плетеную хлебницу с упакованным нарезным батоном. Наталья аккуратно наполнила два высоких фужера. Вино в полумраке казалось совсем черным.

— За нас?

Ирина кивнула, отпила глоток. В декоративной нише калился искусственный огонь, собранный из стеклянных трубок, стелил по щиколоткам ласковое тепло.

Какое-то время молчали, трудясь над жареной рыбой. Вынимали из мякоти тонкие косточки, вытирая пальцы об салфетки, обкусывали хрустящие хвостики. Заедали горячую белую мякоть хлебом и свежими огурцами.

— Лепота, — Наталья откинулась в кресле, вытягивая ноги в спортивных штанах и вязаных носках, — ничего лучше свежатины нет. Я бы везде каталась и все пробовала, чтоб на местах, понимаешь? Мне Олега сестрица как-то говорит, в Москве они живут, ой, ела я ваши мидии, пакость такая на вкус. А я ей — да где ж ты их ела? В супермаркете брала. Мороженые. Ну я тоже попробовала. И правда — пакость. А она думает, вкус один, а? И что смешно, мы ж тоже так думаем, Ир, про чужое. Горбуши там всякие. Форели. Медвежатина. Чего смеешься? Не права я, что ли?

— Права…

— Китайское всякое, его в Китае надо жрать, а французское — во Франции. Твое здоровье. Андрюха твой, вот кому везет, везде побывал, да? Наверное, и попробовал всякого.

— Не знаю, — с удивлением призналась Ирина, тоже вытирая пальцы и удобнее устраиваясь в кресле с бокалом в руке, — как-то не рассказывал.

Ей вдруг стало обидно. А ведь правда. Пока она тут. Жила. Он там тоже — жил. А не просто болтался в море, работал, вел свои наблюдения за облаками и течениями. Вообще-то, даже когда работал, тоже ведь жил. Почему она так редко спрашивала его?

— А что у своих не захотела, я понимаю, — говорила Наталья, встряхивая короткими волосами, выкрашенными в два цвета, наверное, чтоб скрыть седину на русых прядях, — лезут в душу, а что, а как, а чего. У меня вон сын уже внуков настрогал, аж двоих, а мать его все жизни учит. Меня. У меня посмотри, хозяйство, все сама тащу, Олег помогает, конечно, но у него сегодня стих найдет, делает, а завтра — настроения, видите ли, нет, или ох, спина разболелась. А хозяйство, оно ж как машина. Винтик вылетит, и все встанет, потом поди раскачай.