Читать «Карты и сновидения» онлайн - страница 42

— Мы не будем мешать… — голос Тони притих, будто ее восьмилетний сын по меньшей мере министр в собственном кабинете.

Ирина ступила вперед, логично полагая, быстрее спросит, быстрее уйдет и не будет мешать художествам мальчика. Положила раскрытый атлас рядом с рисунком. И замялась, не зная, что говорить. Детский сад, ей-ей, подумала сердито.

Вадик продолжал раскрашивать фиолетовым карандашом круги и спирали, обводя белые маленькие силуэты и те становились все ярче в солнечных бликах.

— Тут написано. Видишь? Я подумала, а вдруг ты прочитаешь… Ну, в общем…

Она оглянулась на Тоню и быстро добавила, маясь нелепостью и нелогичностью ситуации:

— Ладно. Я пойду. Извини, что помешала. Рисовать.

Хотела взять атлас, но Вадик прижал край бумаги ладошкой. Посмотрел снизу, выжидательно, положив на стол руку с зажатым в пальцах карандашом. Но промолчал.

Ирина захотела с силой выдернуть несчастный атлас из-под детской ладони. Наорать на мальчика, да и на Тоню с ее выкрутасами заодно. И уйти, с оттяжкой хлопнув дверью. Но детское лицо было строгим, и брови медленно поднимались, добавляя к этой строгости каплю отчаяния, просьбу, почти мольбу. Вот уже и не каплю. Прикусив губу, он смотрел будто ждал, она должна что-то. Сказать. Или правильно посмотреть.

Ирина смотрела в ответ. Потом улыбнулась и мягко потянула со стола атлас. Свернула в трубку. Быстро пошла в сумрак Тониной комнаты, обойдя и задевая локтем хозяйку, держа в памяти выражение лица мальчика. Бледненькое, несмотря на только что лето, лицо кривилось в материнской ночной гримаске: жалость, и — смирение. Ну что поделать, было написано светлыми поднятыми бровками и опущенными уголками рта, что поделать, если ты — вот такая…

«Убила бы», в сердцах выругалась Ирина любимой бабушкиной присказкой, «обоих, убила бы». И добавила уже от мамы, насмешливое, в детстве часто обращаемое к ней-девочке, «тоже мне»…

— Ирэночка. Ты не сердись, ладно? Возраст такой. Сложный. Я с ним поговорю. Такой всегда вежливый, а тут! Ты оставь картинки, а я покажу. Потом.

— Не говорят «ладно», — отрывисто сказала Ирина с порога, — правильно говорить «хорошо». Тоже мне, писатель.

И хлопнула дверями своей квартиры. Стоя в темной прихожей, усмехнулась с виноватым раздражением. Нужно будет извиниться. Нестрашно, Тоня простит, она ее характер знает. Но вот самой от себя противно. Только что договорилась считать Тоню не безвредной сумасшедшей, а просто — совсем другим человеком, имеющим право на быть такой, не похожей на Ирку, полное право. А чуть против шерсти и все вернулось. Нехорошо.

— Неладно, — пробормотала Ирина, унося атлас в кухню, сейчас бледно-сумрачную, весь свет остался с другой стороны, где спальня.

Стараясь не думать о том, как задета она молчанием мальчика (скажите пожалуйста, от горшка два вершка, а выпендривается, вроде я ему подружка), положила атлас на прохладный стол, разгладила ладонью, всматриваясь в неровные линии. Сахарница мешала, и она отодвинула ее на самый край. Вот тут. Где выросла нарисованная башня, она перекрывала Вадиковы почеркушки. Мрачные клубы фиолетовых спиралей, комков, желтые прочерки, белые незакрашенные силуэты. Похожие на крошечных человечков с раскинутыми ручками. А сперва подумала, птичек рисует.