Читать «Карты и сновидения» онлайн - страница 119

Рука скользнула к высокой груди, ложась на сердце. Ирина слушала.

— А он не повернулся, ушел, забыв сказать мне даже слово. Я дралась рядом с ним. И ранена. Я была ранена. Потому я оказалась тут, не по своей воле. Не умерла.

Ирина качнулась чуть вбок, меняя позу. Темные глаза послушно последовали за ее лицом. Она меня видит, с холодком поняла Ирина, она говорит это — мне.

— Теперь он пришел. Нет. Я не спрашиваю совета. Ты зря тут, могучая эрея. Я говорю.

Подбородок приподнялся, плечи расправились, рука на сердце сложилась в кулак.

— Он мой! А я — его безумная Марит. Волчица Марит. Так делает любовь. Пусть предал, но если я люблю, то…

Голос дрогнул. Кажется, она не знала, какими словами закончить свой вызов.

— Ты не поймешь, создание снов. Эреи не ведают любви. Уходи.

Руки снова легли на стекло, но хозяйка их откачнулась, не пытаясь рассмотреть Ирину через зеркальную преграду.

— Не знаю, ты о ком, — сердито ответила та, — но я ведаю. Любовь. Я любила, сильно. А он меня предал. И знаешь? Я наплевала на него. Хотя, кажется, люблю до сих пор.

Темные глаза расширились, неотрывно глядя в глаза Ирине.

— Ты… ты не эрея? Я сплю.

Ирина пожала плечами.

— Я, наверное, тоже. Не может же все это, — она дернула подбородком, указывая на зеркала и фанерные стенки, — все это — быть правдой. Да какая разница! Если тебя предали, по-настоящему, то значит, он свинья. Зачем бегать за свиньей? Найдешь еще. Себе. Ну, может, так не полюбишь, но…

— Он имел право, — строго поправила ее темноволосая, что назвала себя Марит, — он великий Вест, он мужчина. А я была его вещью. Любимой вещью. Послушной. Такое счастье…

Ирина сгоряча даже не поняла, о ком говорит Марита. Подошла почти вплотную, сжимая кулаки.

— Вещь? Счастье, да? Быть вещью. Нормально, вообще. Я уж молчу, насчет «мужчина, женщина». Тебя бы наши феминистки в пол втоптали, за такое! И я с ними очень даже соглашусь. Слушай, как ты сказала, Марит, да? Если бы он пришел и обманул тебя. Сказал, ой, моя лапочка, бедный я бедный, страдаю. Еще можно было бы сомневаться. Повестись. Или, например, ну там… (тут ей очень ярко вспомнился сон о лощине, где прятались воины, и она там была, с ними), ну — ранили его. В бою каком. Тоже понятно, но чисто по-человечески. Можно не бить ногой, а перевязать, а потом уже послать на три буквы.

— Куда? — на смуглом лице отразился жадный интерес.

— Неважно. Ты слушай. Нельзя делать из человека — вещь. Даже если он сам хочет. Нельзя! Ну, можно, если это какие сексуальные игры, к примеру.

— Какие? — непонимающие уточнила собеседница.

— А. Потом расскажу. Но по-настоящему — нельзя!

В фанерном квадрате воцарилась тишина. В ней ясно услышался мягкий шелест — Исса, вылизываясь, встряхнулась, ероша пеструю шерстку.

Ирина выжидательно смотрела на размышления Мариты. Та подняла на нее глаза.

— Если ты — могучая эрея, навевающая пророческие сны, я согласна и буду думать над твоими словами.

Тьфу ты, хотела сказать Ирина, но воздержалась и просто кивнула, стараясь сделать это повеличавее.