Читать «Карты и сновидения» онлайн - страница 110

Дакей сильным не был. Он был толст и дышал тяжело, хватая Мариту потными руками с пухлыми пальцами. Толстых в селении было немного, парни занимались войной, любили похвастать мускулами, опрокидывая столы или таская на плечах визжащих девок. А женщины и старики все были худы, небесная манна хоть и насыщала, но не прибавляла уютного жирка.

Правда, Хелли-Дака была толстухой, так что, и к этому Марите тоже не привыкать, она не раз оставалась в харчевне, под утро ублажая хозяйку собой, в грязных покоях за кухней.

Сейчас, когда Дакей брал ее, снимая со стены и после, попользовав, бросая на пол странные чужеземные игрушки, ей было ужасно плохо. Не от его потных рук и тяжелого тела с колыхающимся животом. Не от запаха душных масел, смешанного с притиранием для полировки зубов. А от того, что пристальный взгляд маленьких глазок под нависшими веками, казалось, проникал глубже игрушек и его небольшого вялого корешка, протыкал там внутри что-то спрятанное. И оно кровоточило, заставляя болеть сердце и гоня к векам слезы. Марита прикусывала губу, чтоб не расплакаться. Но слезы текли, когда она кричала, не в силах удержаться от наслаждения. А Дакей останавливался, ухмыляясь, ждал, будто заранее знал, как будет и что.

Повисая на шелковых мягких полотнах, которыми он умело вздернул ее над разоренной постелью, она кричала от сладости, слезы катились по щекам, шмыгал нос. И нужно было отвернуться от всезнающего взгляда, но подбородок охватывала белая шлейка, руки вывернуто вздергивались к потолку, болтались ноги, еле касаясь носками складок покрывала.

Тяжело дыша, пока Дакей отдыхал в мягком кресле, расставив толстые ноги и отхлебывая из кубка, обвитого чеканными змеями, Марита гнала от себя еще одну мысль. Потому что та была совсем глупа и не имела права думаться дурной ее головой.

Виной всему был поцелуй Веста. Вот главная причина злых слез. Ночью она выстирала лучшее свое платье, вымыла голову, умыла лицо, так что горели щеки. И ушла, надев платье еще влажным, оставляя позади прошлую жизнь, идя навстречу будущему, такому — неожиданно захватывающему.

Но будущее началось с короткого слова училы, который осмотрел ее, как Хелли-Дака осматривала новых девок, приведенных матерями и дедами.

— Разденься, — бросил Дакей. И отвернулся к столу, уверенный, что она послушается.

Марита послушалась. С тех пор прошел день и почти вся ночь, она очень устала, а старому толстяку все нипочем.

Впрочем, когда в открытую дверь стал вползать зыбкий утренний свет, он отметил, усмехнувшись:

— А баяли, сильна.

Марита не подняла головы, повисая на шелке. Дакей медленно обошел постель, подтягивая полотна, выравнивая ей руки и ноги. Сказал дальше не очень понятное (она поняла это позже, когда уже многому ее научил), с явным сожалением:

— Черна сильно. И телом крепка чересчур. Но славному Весту виднее, да.