Читать «Дзига» онлайн - страница 77

— Ну вот, весь зоопарк в сборе.

Лета бережно свалила рядом с кошками бессильную тушу полусонного кота и, уже улыбаясь, вышла из комнаты, обуваться.

На автовокзале, перед тем, как понять, куда покатится внутренняя монета, показывая сегодняшнюю дорогу, прошла к тому углу платформ, где толклись продавцы и попрошайки, просто так, чтобы полегчало внутри. А еще мама попросила купить пирожков, или булочек.

* * *

Это были старые баки, огромные, видимо, раньше в них хранились какие-то горючие жидкости, а теперь стоят пустые и ржавые, на потресканном от времени асфальте, пробитом упрямыми корнями травы и небольших деревьев. В самом низу каждого бака чернела круглая дыра, и Лета нагибалась, засматривая внутрь и радуясь, что там кромешно темно. Скорее всего, там набросан хлам, чего на него смотреть, хотя жалко, ведь можно привести сюда Дзигу, вместе залезть в гулкую пустоту и там внутри слушать, как голоса ходят вдоль круглых стен. В одиночку лезть внутрь Лета благоразумно не стала. Зато поднялась по ржавой ажурной лесенке на самый верх, посматривая в сторону далекого домика с огородом, видимо, там существовал некий сторож, потому что на цепи бегала суетливая псинка. Но никто из домика не выходил и около громадных, вросших в асфальт ржавых цилиндров Лета ни разу не видела людей. Тропинка шла наискось и поодаль, и там иногда проходили дядьки в рабочей одежде, иногда ведя в поводу старые велосипеды, косились на Лету, что бродила с фотоаппаратом между рыжих и серых округлых боков. И шли дальше, к огородам.

Когда светило солнце, то здесь, в пространстве, особенным образом организованном высоким и гулким железом, было удивительно прекрасно небо с белыми и сизыми облаками, пронизанными рифлеными стрелами самолетных следов.

Сегодня солнца не было, как и заказывала Летина тоска. Сеялся мелкий противный дождик, железный ажур ступенек, прохудившись от времени, скользил и попискивал под ногами.

Лета осторожно облокотилась на шаткое перильце. Внизу рассыпались мелкой листвой выросшие под самым баком кусты. И вдруг, она от неожиданности рассмеялась, убирая с щеки мокрую прядь — мелькнул серый с рыжим заяц! Попрыгал в дальний угол заброшенной площадки и сел там, водя темными выпуклыми глазами, толстый осенний, тяжелый с виду.

Лета медленно подняла камеру. И не стала снимать, света мало, выйдет мутный кадр с мутным комком в уголке за размытыми ветками. Сняла сердцем и памятью глаз. Это она уже писала так, в какой-то день фотографа Витьки, он чувствовал то же, что и она. И радовался, что кроме камеры в руке есть еще сердце. И память. Вобрать в себя кусок мира и сохранить, не завися от технических возможностей очередного гаджета. Лета может после написать то, что сохранила. Но уже думает о том, а точно ли память сердца нужна для того, чтоб обязательно ее написать? А что же те, кому не дано приблизиться словами к сути? Что им? И она, Лета, вместе с ними, потому что приближение, какое бы ни было оно талантливое, не есть суть. Суть всегда там, в неприближаемом, как линия горизонта, далеке круглой земли. Для чего же тогда смотреть на этого толстого зайца, что пришел к заброшенным бакам, показал себя Лете, ободряя — не тоскуй, Лета вечно ищущая, видишь, я тут, я твой заяц удачи?