Читать «Великая Мать» онлайн - страница 160

Мужчина остается подчиненным или в распоряжении Женского, которое противостоит ему как сила судьбы. Так, царь был низложен и убит, когда его покинула воинская удача, или когда земля не дала урожая, за который он отвечал. Как все мужчины, он был лишь «невольником» сил, от расположения которых он зависел.

Символ Одина, висящего на древе судьбы, типичен для этой фазы (в частности, очевидной в германской сфере), на которой царь-герой характеризуется лишь принятием своей судьбы. Мужчина, который на этой стадии по большей части бессознателен, живет в фаталистическом мире, ведомый ветрами судьбы: «Еще одно доказательство того, что судьба воспринималась лишь пассивно, следует из универсального германского слова warden: оно является основой имен двух норн (Урд и Верданди), а в старонорвежском еще используется в смысле «должен» и широко распространено как вспомогательное слово при образовании страдательного залога».[71]

Эта Судьба может появляться как материнская старуха, властвующая над прошлым и будущим; или в юной, завораживающей форме, как душа. Как валькирия, «преследующий дух», как эмоционально доминирующая боевая ярость, она, как кажется, преследует маскулинное эго. Но на самом деле это направляющая сила, которой эго подчиняется.

Зависимость от сил и бессознательного – это неизменная истина; изменяется только отношение мужчин к ней. На матриархальной фазе мужчина подчеркнуто подчинен, подавлен и попран. Мужчина воспринимает эту попирающую его силу не как нечто свое, а как нечто «иное», чужое и, следовательно, женское. Это верно для всех трансформаций, которые претерпевает мужчина, превращается ли он в животное, т.е. в низшую, но по своему совершенную и однородную форму жизни; теряет ли свое «особое начало» и кастрируется; одевается ли он как женщина и отождествляется с Женским, Великой Богиней, анимой. жрицей, он все равно исполняет функцию Женского.

Похожим образом Нинк писал об Одине: «Как руническая традиция и магические силы, его дар поэзии происходит от воды, от дерева, от норн, от вельвы, от мертвых. Этот дар тоже имеет женский источник, что полностью осознавали древние. Гуннлед выносит ему чашу после трех ночей брака во тьме горы; по призыву Одина вельва поет основной стих Эдды: поэзия – это ткачество, вязание, вышивание, связывание, стягивание, что подтверждается множеством слов в германском языке, отсюда занятие норн, хотя даже в руках вельвы необходимо присутствие мужского веретена, чтобы «пробудить» и «вознести» песню».[72]