Читать «Виринея» онлайн - страница 5
Лидия Николаевна Сейфуллина
Стало холодно. Не узнал ли? Не осилила скверной боязни. Он дал покойную, удобную жизнь. Уж привыкла к богатству. Но даже для себя закрыла подкладку испуга. Показалось: боится потерять Георгия.
Встал прямой и ловкий. Двигается по комнате неслышно. Щурил светлые глаза и медлил.
Следила за ним ласковым взглядом. Седеет, но изящен и легок.
— Итак, Нетти, поговорим.
Подошел близко и руку с отшлифованными ногтями на стол положил. Была она красивая и нежная.
Взглянула — и снова лицо зарделось. Вспомнились Володины руки. Сжалась от мысли:
«Как я могла… Развратная тварь. Ведь Георгия люблю».
— Я сильно привязался к тебе, Нетти. Больше, чем следует. Женщина мешает дельцам. Но рассуждениями уж не поможешь. Вчера ты капризничала и не захотела меня видеть. И, представь, я волновался, как юноша. Целый день тосковал. Ночью долго не мог уснуть и решил… Я не могу с тобой расстаться… Поедешь ты со мной на прииска? Обсудим серьезно. Степь, глушь. Ближайший город — скверный, маленький городишко — в ста верстах. Комфортом я тебя окружу, но многого тебе придется лишиться. На сцену я тебя не пущу больше. Даже когда возможно будет уехать с прииска. Уважение свое я тебе даю и постараюсь, чтобы другие считались с ним, но узаконить наш союз не смогу. По крайней мере, скоро это сделать нельзя. У меня есть и жена, и дети. Имени отнять у них не хочу.
— Брось, Георгий. Я знаю, ты чтишь святость брачных обязательств.
— Нетти, я…
— Да мне это нравится в тебе. Брось. Я поеду с тобой всюду… Ты… Ну, я тоже люблю тебя.
Прильнула нежно.
Высокая, а стала как девочка. Смотрит по-детски. Просительно.
Порозовела вся.
— Детка моя… Я старше тебя и боялся… Ты ведь прямая и строптивая. Милая!
Повторяла упорно:
— Я люблю тебя…
Лгали большие черные глаза. Лгали губы. Но сама в этот миг верила своей лжи, как правде. Посадил на колени.
— Ну, вот. Теперь я спокоен. У нас с тобой большой стаж. Близки целый год и не соскучились… Так ты не боишься продолженья?
— Да нет! Нет!
— Я завтра уеду. Тебя сразу не возьму с собой. Придется ехать на лошадях. Уж начинается весна, — ехать опасно и скверно. Ты приедешь с первым пароходом.
— Нет, нет! Я не могу остаться!..
Почему заплакала искренно и горько? Сама удивилась.
Но слез сдержать не могла. Слезами отмывались тайная боль, стыд и обида на себя. То, что бременем осталось от прошедшей ночи…
Георгий подавал воду, нежно ласкал, успокаивал.
Лицо у него было радостное. Правда, видно, привязался.
Перестала плакать. Вернулись к столу.
В дверь застучали неровно и сильно.
Георгий удивленно поднял брови.
— Кто это не умеет стучать?
— Войдите!
Вошел Володя. Увидел чужого, улыбка погасла. Сдвинул брови и неловко остановился у порога. Всего секунду длилось молчание. Но, казалось, даже мебель враждебно подчеркнула, как неуместно его появление.
Георгий вежливо встал. Думал, глядя на одежду, проситель. Но взгляд исподлобья разуверил. Смотрел властно и пристально.
Оправилась Анна.
— А-а-а… Здравствуйте. Георгий Павлович, это мой друг детства. Пожалуйста, раздевайтесь и знакомьтесь сами. Хотите кофе?
Смотрит прямо, а лицо покраснело неровными пятнами. Пристальным взглядом ответил Володя.