Читать «Близкие контакты седьмого рода» онлайн - страница 16

Теоретически Лесе нужно было лишь мысленно позвать Айялу в случае серьёзной необходимости, и та услышала бы её незамедлительно на другом конце Вселенной.

— Пользуйся зовом лишь по действительно важным поводам, — предупредила эйянка. — Этот способ чаще всего используется как призыв на помощь. В сообщение зова должна быть вложена очень кратко и чётко сформулированная информация — несколько слов или один образ. Длинные сообщения таким способом передать не удастся.

В прощальную ночь у Леси не было сил даже заниматься любовью: охваченная отчаянной, парализующей тоской, она могла лишь сидеть с Айялой в обнимку на диване и смотреть «Пиратов Карибского моря», утопая в тонком аромате весенней листвы. От неё будто половину души отрывали. Айяла была огорчена её состоянием и пыталась приободрить — объятиями, поцелуями, нежными прикосновениями кончиком носа к щеке: у эйянок это считалось интимным жестом особого расположения.

Когда звездолёт поднимался в ещё тёмное утреннее небо, он на мгновение потерял режим невидимости. В это время по улице плёлся всё ещё поддатый Петрович, заросший недельной щетиной. Проводив осоловелыми глазами летательный аппарат, он ошалело перекрестился:

— Оссссподи Иисусе, Мать Пресвятая Богородица! Эн-Эл-О!

Аппарат исчез светлой звёздочкой в глубинах зимней бездны. Вот и всё... Леся знала из объяснений Айялы, что перелёт на большие по астрономическим меркам расстояния совершался с помощью телепортации и занимал считанные секунды. В остальных случаях звездолёт мог пользоваться и собственным двигателем — смотря по обстоятельствам. Телепортация крупных объектов, таких как космические летательные аппараты, «жрала» очень много энергии — за один такой «прыжок» топливный отсек пустел наполовину.

Выяснилась и причина исчезновения Марьяны: общие знакомые доложили Лесе, что она все новогодние выходные пила, дебоширила и в итоге попала в отделение полиции. До уголовной статьи дело не дошло, ограничилось «административкой». Леся забрала бывшую девушку из отделения на машине, отвезла к ней домой. Бледная, встрёпанная, та держала худыми пальцами сигарету и жадно курила, и её щёки вваливались при каждой затяжке. Судя по всему, она не помнила ни анабиоз, ни события, предшествовавшие ему.

— Вот видишь, до чего ты меня довела? — хрипло проговорила она.

Видимо, лицо Леси было чужим, как каменная маска, потому что в глазах Марьяны отразился не то испуг, не то растерянность. Во взгляде Леси ледяными сверкающими буквами было выложено: «Это — последний разговор. Всё». И что-то тренькнуло, будто струнка лопнула.

— Ты учудила это по своей воле, никто тебя не заставлял, — сказала Леся. — Если с целью воздействия на меня — извини, но это бесполезно. Меня всем этим уже не проймёшь. Раньше меня это цепляло, сейчас стало как-то всё равно.