Читать «Интерьеры» онлайн - страница 16
Александр Евгеньевич Строганов
ТЕНИНА С перспективы нижнего этажа…
ПАВЛУША И это — перспектива?
ТЕНИНА С точки зрения…
ПАВЛУША С точки зрения человека под! И больше ни с какой. Если вы способны так мыслить, что же, мне остается только развести руками! (Пауза.) С точки зрения человека под! (Пауза.) А с точки зрения человека над, все обстоит совсем по — другому. (Бросается к Тениной и сжимает ее в своих объятиях) Дорогая, дорогая моя Ольга Витальевна. Вам нужно, вам просто необходимо взглянуть на вещи иначе. Ведь до чего вы дошли в своих умозаключениях?! Вы дошли до того, что нам, вместо созерцания, или же как объект созерцания нужен сам Павел Анисимович? Но это же нелепость! Этак вы можете договориться до того, простите, простите меня великодушно, забудьте тотчас же мои слова, если они вас больно ранят, этак вы можете договориться до того, что Павел Анисимович для вас значим в не меньшей степени, чем созерцание?! (Пауза.) Что у вас Павел Анисимович и все остальное, имеющее первостепенное значение взаимосвязаны?! (Пауза.) Этак вы можете договориться до того, простите, простите, простите, что Павел Анисимович, а точнее его отсутствие и есть тишина?! (Пауза.) Самое «мерцающая тишина»?! (Пауза.) А вот я сниму и тишину, и Павла Анисимовича. И вы увидите. (Пауза.) Если мне удастся…
ТЕНИНА (Плачет) Боже мой! Я совсем запуталась! Я ничего не понимаю.
ПАВЛУША Это прекрасное, светлое чувство, когда человек ничего не понимает. Когда человек ничего не понимает и не стесняется признаться в этом, он прекрасен! А человек должен быть прекрасен. Как… как дивная музыка! Как… как произведение искусства! Как мы с вами, Ольга Витальевна!
ТЕНИНА Да что ты, я уже давно не та…
ПАВЛУША Та, та, вы только не видите себя! Вы… вы лучше всех, кого я видел! Вы прекрасны! (Пауза.) И я прекрасен. И не стесняюсь в этом признаться. Я часто стою перед зеркалом и рассматриваю себя. Мне нравится всматриваться в себя. И я не вижу в этом ничего зазорного. (Пауза.) Как вы полагаете, Ольга Витальевна, есть ли что — нибудь предосудительное в том, что человек рассматривает себя в зеркале? Не с тем, простите, чтобы выдавить прыщ, а с тем, чтобы узнать себя поглубже. Чтобы в очередной раз удивиться себе, и не столько себе, сколько Создателю. (Пауза.) Я никогда не забываю его поблагодарить. Благодарю и удивляюсь. И вот в этот самый момент, в тот момент, когда знак вопроса обозначен в моих глазах, знак непонимания, я и ощущаю, — я прекрасен! (Пауза.) И не в том дело, что я как — то уж особенно сложен, или имею пышную шевелюру, или нос с горбинкой, а именно в том, что в глазах моих непонимание. Как у вас сейчас. И прекраснее вас теперь нет никого.
ТЕНИНА Даже и не знаю как отнестись к твоим словам, Павлуша… Как расценивать твои слова? Мне показалось, Павлуша, прости, что ты сейчас объяснился…
ПАВЛУША А видели ли вы, Ольга Витальевна, не побоюсь этого слова, идиотов?
ТЕНИНА Ты смеешься?
ПАВЛУША Ничуть не бывало. В вопросе моем нет и намека на смех. Так отвечайте же, только оговорюсь, речь идет не о тех идиотах, которых мы по — привычке и незнанию называем идиотами тридцать семь раз на дню. (Про себя) Вот число «тридцать семь», казалось бы случайно выскочившее у меня число, а ведь и оно что — нибудь, да значит? (Пауза.) Как думаете, Ольга Витальевна? (Пауза.) Извиняюсь, отвлекся. Нет, не об иносказательных идиотах речь, а о настоящих, самых, что ни на есть клинических идиотах?! Встречали ли вы их, Ольга Витальевна? Не спешите с ответом.
