Читать «Певчее сердце» онлайн - страница 17

— Я чувствую... Ты возвращаешь меня к жизни. — Рука Марии, обвившая шею Владиславы полукольцом, напряглась в сладкой судороге объятий, губы устремились навстречу.

Конечно, их немедленно накрыла тёплая власть поцелуя. Виртуозная сладкая нежность проникала внутрь, мастерски овладевая Марией, добираясь до самого сердца. Владислава дарила её щедро, без счёта, по первой мысли, по малейшему намёку Марии, по еле заметной мольбе её дрожащих ресниц.

— Машенька... Ты невероятная женщина, — шептала она, сияя ей теплом лазурного моря во взгляде. — По-моему, я втрескалась по уши. Как никогда в жизни. Ты что-то сотворила со мной... что-то волшебное.

Каждому слову Мария верила и сама шептала нежные глупости. Силы возвращались с каждым поцелуем, с каждым прикосновением, и ей вдруг стало страшно.

— Влада... Ты не слишком щедро отдаёшь себя? — обеспокоилась она. — В меня силы просто водопадом льются, никогда в жизни такого со мной не было.

Губы Владиславы крепко прильнули к её лбу.

— Машенька, это ничто по сравнению с тем, что ты сделала на сцене. Это просто жалкие крупицы. Не бойся за меня, сил у меня много. Это мой долг. Это не я, это ты слишком щедро отдаёшь себя... И я эгоистично боюсь, что тебя не останется совсем... Что ты раздаришь себя людям, а мне не достанется. Да, вот такая я собственница. Я хочу тебя для себя одной.

Нежный стон сорвался с губ Марии, она потянулась ими к Владиславе, незамедлительно ощутив их пылкий ответ. Всё, что ещё оставалось живого в ней, она отдавала в этом поцелуе, наслаждаясь своей проницательностью: да, этот энергично-жёсткий рот был виртуозом в своём деле.

— Я, наверно, кажусь тебе глупой... и доступной, — вдруг ужалило Марию осознание своего положения — полностью во власти Владиславы, с раздвинутыми коленями, между которыми та прильнула, крепко обнимая её. Уже раскрытая, как до конца развернувший свои лепестки бутон, в который Влада в любой миг могла запустить пальцы, и не повернёшь назад, не сомкнёшь бёдра: ласковая бирюза уже победила, уже не сдаст завоёванных позиций. С какой стати ей отступать, если её руки — уже у Марии под платьем?.. Уже хозяйски ласкают ладонями, щекочут, играют, и от этих игр становится так до мурашек горячо и влажно, скользко внутри? Что-то прикоснулось там, пощекотало, а уголки глаз Влады выпустили улыбчивые лучики. Мария вспыхнула: никогда её так беззастенчиво не дразнили, утверждаясь во власти над ней.

— Машенька, ты — взрослая самостоятельная женщина. Прекрасная, зрелая. Я знаю тебе цену, поверь. — Бирюза глаз Владиславы стала серьёзной, пронзительно-нежной, обволакивающей, а рука шаловливо ползла по полному бедру Марии, приподнимая подол платья. — И это даёт мне основание считать себя счастливейшей из всех, потому что ты выбрала не кого-нибудь, а именно меня. Такое солнце, как ты, озаряет всех, и ощущать его в своих руках — великий соблазн и предмет особой гордости. Но хвастаться, бахвалиться этим... Маш, я, может быть, и сволочь в какой-то мере, но не настолько, чтобы ронять честь женщины и обесценивать её выбор. Я осознаю, какое сокровище сейчас у меня в руках. Тебя любят и желают тысячи и миллионы, но ты сейчас смотришь на меня, обнимаешь меня. Это дорого стоит. За это можно всё отдать.