Читать «Прощай, мой ангел» онлайн - страница 8

— Вон та — моя, — сказал Бучко, — слева, внизу.

На полумесяце сидел мажор и болтал ногой. Перекрещенные крылья отбрасывали на очень условное лицо серебристый отблеск. Я сказал:

— Я бы повесил такую у себя дома.

— Это не критерий, — почему-то вдруг обиделся Себастиан.

— Напротив, — возразил Бучко, — это, пожалуй, единственный критерий.

Лестница была крутой и такой узкой, что Себастиану пришлось поднять крылья над головой, чтобы не цепляться за перила.

Бучко шел последним. Я обернулся и тихонько спросил:

— Зачем он вам?

— Как же без них, парень, — неопределенно ответил Бучко, — как же без них?

Я пожал плечами.

— Мажоры — они как бабы, — тем временем продолжал тот, — с ними нельзя и без них нельзя. Верно?

— Насчет баб, верно, — согласился я.

Дверь в комнату на втором этаже — это ее окно светилось — была открыта, оттуда доносились приглушенные голоса.

Обычное сборище: все сгрудились у стола, накрытого с безалаберным размахом, типичным для сугубо мужской компании, — красное вино разлито по граненым стаканам явно из стоящей на почетном месте пластиковой канистры, горы зелени, щедрые ломти брынзы и круги кровяной домашней колбасы — кто-то, завидев Себастиана, поспешно прикрыл ее газетой.

— Уж очень он нежный, — пояснил за моей спиной Бучко.

Я понял, что хочу есть.

— Кого это ты привел, приятель? — спросил кто-то, обращаясь не то к Бучко, не то к Себастиану.

Ответил Бучко.

— Из Верхнего Города. С Себастианом он.

— Милости просим, Лесь, — сказал человек, скрытый канистрой, и я понял, что это Шевчук.

* * *

Я сел за стол — рядом с каким-то мрачным, худощавым типом. Бучко за моей спиной тихонько сказал:

— Поэт-авангардист.

А Шевчук добавил в полный голос:

— На мясокомбинате работает. На разделке туш…

Печальна участь непризнанного поэта. Забавно — мажоры на каждом углу вопят, что поощряют искусство — и впрямь ведь, поощряют. Беда в том, что они консервативны до ужаса… Им нравится, чтобы понятно было… складно… и, желательно, с моралью.

— Доходили до меня слухи, — тем временем говорил Шевчук, — доходили. Ты, вроде, неплохо устроился — там, наверху.

— Терпимо, — ответил я, — ничего особенного.

— Научник?

— Да.

— А я, вот видишь, — Шевчук покрутил головой, — на станции очистки. И еще в поликлинике местной… подрабатываю.

— Угощайся, — Бучко явно был тут за хозяина. — Тут все базарное. Вина налить?

— Валяй.

Черт бы побрал Кима с его котом. Я чувствовал себя полным идиотом. Но, на всякий случай, сказал:

— У тебя ж изо всех нас самая светлая голова была…

— Индекс толерантности, — угрюмо ответил Шевчук, — их штуки… так оно и пошло. Ты-то всегда был соглашателем…

— Брось. — Под его мрачным взглядом я чувствовал себя неловко. А поэт-мясоруб покосился в мою сторону и презрительно хмыкнул. — У тебя выходит, что девяносто процентов человеческой популяции — коллаборационисты. Если тебе уж так не нравятся мажоры…

— Я ничего не имею против мажоров. — Шевчук ткнул пальцем в сторону Себастиана. — Вот он — мажор. Мне другое не нравится. Кто дал им право…