Читать «На дачу к Короткевичу» онлайн - страница 6
Алесь Кожедуб
Классик и внучка
Классик советской детской литературы Корней Иванович Чуковский большую часть своей долгой жизни прожил в Переделкине. Это была Мекка советских писателей. Уж если ты занял место в пантеоне классиков — изволь получить дачу в Переделкине. Живи, твори, соответствуй. Борис Пастернак, например, выращивал там картофель. А уж он-то и нобелевский лауреат, и «свеча горела на столе, свеча горела...».
Но я не о картофеле. И даже не о Пастернаке.
Однажды к Корнею Ивановичу приехала съемочная группа, чтобы записать его выступление на кинопленку. Киношники любили Чуковского. Он был остроумен, весел, фотогеничен.
— Корней Иваныч, прошу! — махнул рукой режиссер.
— Вдруг из подворотни, — начал Чуковский, — страшный великан, рыжий и усатый — та-ра-кан!
Все засмеялись.
В этот раз Корней Иванович поведал о Бегемоте в болоте, Бармалее, Мойдодыре, докторе Айболите, естественно, а закончил, само собой, Мухой-цокотухой.
— Приходите, тараканы, я вас чаем угощу! — продекламировал он. И распорядился подавать на стол.
Киношники с радостью выпили-закусили, распрощались с радушным хозяином и вышли на улицу.
— Прямо уезжать не хочется! — сказал оператор.
— Да, хорошо у них в Переделкине, — согласился режиссер. — Смотри, какая красивая девочка идет.
По улице, подпрыгивая, шла девочка в белом фартуке, красных босоножках и с большим бантом в волосах. Ее нельзя было не вставить в фильм.
— Включай камеру! — крикнул режиссер. — Девочка, можно тебя на минутку?
Он протянул к ней микрофон. Девочка с неудовольствием покосилась на микрофон, но все же остановилась.
— Скажи, пожалуйста, ты ведь в Переделкине живешь?
— Да, — сказала девочка.
— Отличница?
Девочка фыркнула, и всем стало ясно, что она всамделишная отличница, без натяжек.
— Ты знаешь, кто такой Корней Чуковский? — продолжал допытываться режиссер.
— Знаю, — громко сказала девочка. — Это очень плохой писатель!
У оператора повело камеру. Режиссер выронил из рук микрофон. Помощница режиссера, курившая одну сигарету за другой, расхохоталась и тут же закашлялась.
Девочка, не обращая внимания на произведенный ее словами пердимонокль, обогнула съемочную группу и пошла вприпрыжку дальше. Спина ее стала еще прямее, чем была раньше.
— Н-да, — пришел в себя режиссер. — Это надо расследовать.
Он достал из дорожной пыли микрофон, обтер его о штаны и отдал помощнице.
— Курить надо меньше! — строго сказал он. — Смеяться у нас каждый может, а вот...
Он открыл калитку и скрылся за ней.
— Я всего пачку в день выкуриваю, — сказала помощница и выбросила окурок в канаву. — Николай Иванович, у вас сколько получается?
— Две, — сказал оператор. — Интересно, у них все здесь такие или только эта?
— Так ведь Переделкино! — повела рукой вокруг себя помощница. — Одни Фадеевы с Симоновыми живут.
— Фадеев застрелился, — вздохнул оператор. — Но эта чья?
Режиссер тем временем снова постучался в кабинет классика.
— Что такое? — встревоженно поднял тот голову.
Режиссер рассказал об инциденте.
— С виду очень хорошая девочка, — закончил он. — Пионерка.