Читать «О любви я молилась» онлайн - страница 20

Однажды, в самом начале нашей совместной жизни я столкнулась с еще одним поразительным фактом.

В тот день я отсутствовала на протяжении нескольких часов, и Дима оставался дома один. Возвратившись домой, я вежливо поинтересовалась, как дела, чем занимался. Дима, как отставной офицер, четко докладывает, перечисляя все, что сделал: «Почистил картошку. Приготовил ужин. Посмо­трел новости. А потом смотрел тебя». Я в недоумении: «Как это — смотрел меня?»

Выясняется, что мой муж после всех дел включил семейное видео — тот бесконечный фильм, который он снимал на свою видеокамеру повсюду, где бы мы с ним ни бывали, и в котором на всех планах и во всех ракурсах была в основном представлена его любимая героиня!

С той поры практика «смотреть меня» стала для него обычным регуляр­ным занятием в случае моего отсутствия. И не только тогда, когда я надолго уезжала, но и когда лишь задерживалась на работе. Была одна, особенно долгая для него, разлука — целых три недели, когда я уехала на рабочую стажировку в Лондон. Для Димы это был срок практически невыносимый. В этот период времени почти ежедневный «просмотр меня» по видео пре­вратился для него в жизненную необходимость! Так Дима глушил свою тоску по мне.

Иногда мы ссорились. Ссоры никогда не происходили в связи с быто­выми вопросами, а лишь в рамках нашего любовно-семейного отношения, например, в связи с его ревностью или когда я, устав от его неиссякаемой навязчивой страсти, пробовала отослать его к маме на побывку — «отдо­хнуть». Тогда Дима, расстроенный и разгоряченный, уходил в свою комнату, включал видео и. снова «смотрел меня». Все это напоминало мне реакцию обиженного ребенка — протест в духе: вот она тут, в телевизоре, «хорошая», а за дверью — «плохая»!

Раза два эти ссоры имели печальную развязку: от того, что я настаивала на его «отдыхе» у мамы, у Димы «зашкалило» давление так, что пришлось вызы­вать «скорую» — купировать приступы. После этих случаев тема «побывок у мамы» отпала раз и навсегда: может, я и эгоистка, чтобы требовать своего, но все же не убийца.

Когда я возвращалась домой с работы, Дима выходил в прихожую, галант­но помогал мне снять верхнюю одежду, затем становился на колени и снимал обувь. А когда я уходила, все происходило в обратном порядке. Порядок «одевания-раздевания» не менялся и на людях, в гостях, в любой компании. Он был по-настоящему галантен, но главное, никогда не стеснялся проявле­ний своей любви, не стеснялся выглядеть «подкаблучником», важнее всего ему было мне угодить, чтобы быть любимым мною. Так он завоевывал мою любовь и выражал свою — всеми подручными средствами, а значит, и себя он так выражал, ибо его самовыражение было в его любви.

Что же касается моего отношения ко всему этому, то я всегда себя считала классной и корону королевы носила так естественно, словно всю жизнь этим занималась.

Конечно, я понимала, что таких мужчин, которые могут на женщину эту корону надеть, пожалуй, не супермного. Однако, что такой нашелся именно для меня, считала правильным и абсолютно справедливым. И даже не сомне­валась, что так быть должно. Ведь перед встречей с Димой я полгода молилась