Читать «О любви я молилась» онлайн - страница 12

Каким комплиментом укротить красавца?

Дима был очень красив. С усами и мягкой бородкой, он был как русский князь — очень благородная голова. И весь его облик был очень мужской, мужественный. Но было в нем и в его красоте еще что-то такое... такое особен­ное, что просто останавливало. «Этот мужчина должен как-то очень красиво раскрываться», — подумала я с грустью, впервые увидев Диму. Взгрустнулось мне, по-видимому, оттого, что я, обратив на Диму свой пристрастный жен­ский взгляд, немедленно сделала логичный вывод: такой мужчина не одинок. Вероятнее всего, женат, и жена, конечно, держит крепко. А если не женат, так имеет подругу, женщину — такие, как он, в холостяках не засиживаются — про таких мужчин говорят: на дороге не валяются. Так что... он — не мой и моим не будет никогда, лучше и благоразумнее держаться от него подальше. «Увидела и позабудь!» — приказала я себе. С некоторым напрягом приказала, пришлось себя обуздывать, свои чувства.

А вот когда произошла вторая встреча, я про все свои категорические решения и приказы позабыла, а принялась лихорадочно обдумывать, как при­влечь Димино внимание, заострить на себе. Пришлось напрячься — но не энергетически, а творчески. Напряглась — и вспомнила.

В общем, однажды в Италии, лет десять назад, я такой красивый «финт» сделала.

...Анжело был моим ухажером, наивным и чистым, он был лет так на одиннадцать моложе меня. У Анжело не было машины, и потому он являлся ко мне чаще всего с Томмазо, у которого машина была, мы могли вместе куда-нибудь проехаться, «прошвырнуться»: не сидеть же в помещении в такую погоду, не париться на жаре — надо на море или куда-нибудь повы­ше — в горы, в прохладное место. Ну, или просто прокатиться с ветерком, порезвиться.

Томмазо был маститый и зрелый, к тому же красавец. Он был лет так на одиннадцать старше меня и раза в два старше Анжело, так что я была удивле­на, когда они впервые заявились ко мне вместе. Впрочем, компания «втроем» оказалась намного интереснее и предпочтительнее компании «вдвоем», тем более что без Томмазо это была вовсе и не компания, а так. два человека с непонятными отношениями.

Томмазо был не то чтобы приятелем Анжело, скорее он был его хорошим знакомым — они жили по соседству на одной улице, здоровались, болтали иногда. Пожалуй, в силу мужской солидарности, хорошего воспитания и не особой занятости Томмазо не отказывал Анжело в просьбах составить ему компанию, когда тот решал меня навестить. По отношению ко мне Томмазо вел себя просто и корректно — был по-итальянски разговорчив, дружелюбен и не более того. Поэтому отношения у нас были легкими, открытыми, но и сдержанными, дистантными, к чему склоняла не только разница в возрасте, но и положение Томмазо в обществе.

Томмазо был писателем, журналистом и в недавнем прошлом — ком­мунистом. Из рядов итальянской коммунистической партии он выбыл не по своей воле, а потому, что она развалилась вслед за советской компартией. Этим фактом Томмазо был весьма недоволен — судя по всему, ему нравилось быть коммунистом. Только что поделать — «est la vie»: все мы на пере­ломе 90-х годов были чем-то недовольны и жили в условиях непонятных и непредсказуемых, жили в растерянности и неопределенности — под бурными политическими ветрами, от которых перекроило Восточную Европу и трясло весь мир.