Читать «В Шторме» онлайн - страница 39

Мара нахмурилась, сощурив в отвращении изумрудно-зеленые глаза — ей не нравились обязанности няньки, они были ниже ее достоинства. Особенно, когда у этого джедая не было никакого будущего, независимо от того, что утверждал сейчас ее учитель.

— Нет, не у этого, — улыбнулся Мастер ее мыслям, выглядя более живым, чем Мара видела его за многие прошедшие годы. — Этот продвинет мою Империю. Он станет всем, чем должен был стать его отец.

Морщась, она взглянула на Мастера.

— Ты не ощущаешь этого? — тон его был, как всегда, наполовину вызывающим, наполовину разочарованным.

— Я знаю, что он джедай, — сказала она.

Он засмеялся, забавляясь ее пренебрежительным выражением лица:

— Нет, дитя, он больше, чем просто джедай. Всё подчиняется могуществу Силы.

Испытывая теперь крайнее любопытство и зная, что Мастер почувствует его, она ждала пояснения.

— Его родовая линия по отношению к джедаям следующий эволюционный прыжок, моя дорогая, вызванный прямым вмешательством Силы — вне всего, что предполагали джедаи. Я удивлен, что Кеноби преподавал ему — видимо, он, в самом деле, находился в отчаянии.

Сузив в размышлении зеленые глаза, Мара холодно взглянула на покрытого кровоподтеками и ссадинами худощавого человека, пересматривая свое мнение о нем.

Палпатин улыбнулся, и нетерпеливое предвкушение окрасило его слова темным намерением:

— Я чувствую, что передо мной стоит грандиозная задача.

Он уже забыл острые ощущения от столкновения с достойным противником, с подлинной и непредсказуемой угрозой. Управление Империей бледнело в сравнении с этим.

Неспособный устоять он протянулся дрожащими пальцами к вискам мальчика; и это действие непроизвольно заставило вспомнить о его отце — о дне, когда он нашел того на Мустафаре, сожженного и искалеченного.

Он точно так же протянулся к нему тогда, чтобы проверить, что его новый ученик будет жить — не только физически. Если связь Энакина с Силой была бы слишком ослаблена ранами… что ж… как тогда Палпатин смог бы использовать его? Он просто ушел бы прочь, оставив мальчика гореть дальше. Тому, очевидно, не удалось поразить джедая, приходившего за ним, и, если его связь с Силой была бы существенно разорвана — как нередко бывало при таких предельно критических ранах — использовать его дальше не имело смысла.

Но этого не случилось. Энакин многое потерял, но его связь с Силой всегда была чрезмерно интенсивна — настолько, что он все еще обладал большей мощью, чем любой джедай. И у него появилась причина для ненависти; цель Энакина совпала с целью Палпатина, пусть и по другим мотивам — уничтожение джедаев. Действия Кеноби связали Энакина с Палпатином больше, чем все, что он мог сделать сам. Неспособность Кеноби завершить начатое — то ли от сострадательной слабости к другу, то ли от ненависти, питаемой предательством — дала Палпатину самый существенный инструмент, которым он когда-либо обладал. И он использовал его без раскаяния.