Читать «Нашему роду нет переводу...» онлайн - страница 32

– Я еще ни разу не видел, чтобы авдошка на контакт шел, – авторитетно заметил руководитель экспедиции профессор минералогии Пал Палыч и засмеялся,- за свою многолетнюю практику в поле, я с какими только феноменами не встречался. Многие случаи просто не вписываются в рамки нашего мира. Это за гранью нашего понимания.

– Расскажите Павел Павлович. Это так интересно…- попросили любопытные девчонки.

– В другой раз, достаточно того, что ребята рассказали, как у Городища с чулкой встретились. Я им полностью верю. А сколько вам раз придется с подобными вещами сталкиваться! Не сосчитать.

Только об одном вас будущие мастера геологоразведки прошу. Посторонним об своих встречах особо не рассказывайте. Иначе для вас боком выйдет, даже головы можете лишиться. С этим я не один раз сталкивался. Поверьте мне, старому геологу. Хотя и кричат многие, что в наше время «темнократии»

запретных тем не существует. Не верьте. Есть силы, которые не желают, чтобы о многих вещах человечество получило информацию из первых рук. Когда мы проводили много лет назад секретную экспедицию на плато Путоран, авдошек видели на расстоянии вытянутой руки. А о мегалитах я вообще молчу. Их там огромное количество. Некоторые стоят целехонькие до сих пор. По пятьдесят метров в высоту, на обширной площади, даже ворота огромные сохранились. Три «камаза» одновременно проедут. Географические точки сознательно вам не называю. Хотя в последнее время и говорят на эту тему. Больше на уровне слухов и предположений. Услышали это от меня, и тут же забудьте. По человечески об этом прошу вас…

Все замолчали, переваривая сказанное старым геологом. Молодежи свойственно из – за избытка социального оптимизма на многие вещи смотреть через туманное стекло иллюзий. Лишь время и личный опыт, чаще всего болезненный, дают прививку цинизма и осторожности. Плащ романтики в геологии закрывает тяжелый, даже каторжный труд. И только сильные люди могут посвятить свою жизнь геологоразведке. Леха почувствовал, что он начал расклеиваться и распадаться на составные части. Попросив прощения у честной компании, с трудом добрался до палатки, накрылся спальником.

Его стал бить сильнейший озноб, на лбу выступила испарина. Казалось, начался приступ сильнейшей лихоманки. Этого еще не хватало, заболеть к самому концу экспедиции. Он просто впал в забытье и отключился. Три дня отлеживался в палатке. Даже не хотел есть. Только пил холодный чай на таежных травах, и опять уходил забытье. Эту неожиданную болезнь списали на сильную простуду.

Пал Палыч хотел вызвать даже вертолет, чтобы доставить его в ближайшую больницу. Леха с трудом уговорил профессора оставить его в лагере. Тем более экспедиция подходила к концу, а он пообещал обязательно подняться на ноги. Иначе было стыдно от своих товарищей, попахивало настоящим дезертирством. Да и потом начальство могло придраться к факту заболевания студента на практике.