Читать «Иерусалимский лев» онлайн - страница 2

Наверное, все бы получилось, если бы не очередная Ливанская война.

Как ни сложно вообразить, на что мой Шмуэль мог сгодиться Армии обороны Израиля, его призвали на службу в танковые войска. Чрезвычайные требования военного времени вышли на первое место даже в жизни тех, кто в оборону страны мог вложить лишь свою тревогу. Когда в каждой сводке новостей перечисляют погибших, обывателя в тылу охватывает стыд за интерес к курсу доллара, и я отдала ключи от дома, где когда-то была очень счастлива, а потом очень несчастна, напрочь забыв о переводе коммунальных счетов на имя новых жильцов. Не ведаю, что помешало покупателям перевести счета на свое имя, возможно, та же причина, которая мешала им помнить и об их оплате. В результате всеобщей рассеянности самым неприятным образом о накопленных задолженностях принялись напоминать штрафы мэрии и иски электрической компании. Поскольку юридически неплательщиком оставалась я, следовало перерезать пуповину ответственности.

Но время шло, а Шмуэль в своей конторе больше не появлялся. Поначалу на звонки любезно отвечала секретарша, неизменно уверявшая, что Шмуэль скоро появится. Скоро, это когда? Подумав, она предположила, что как только кончится война.

Война закончилась, однако демобилизованный Шмуэль к ярму оформления имущественных сделок не вернулся. Некоторое время в офисе еще теплилась деловая жизнь в виде вялых обещаний автоответчика, что «г-н Штейнберг непременно отзвонит», затем умолкли и эти посулы. Табличка «Помещение сдается» скорбной эпитафией повисла над погостом моих надежд на добровольное появление законоведа. Лишь через сосватавшего нас юриста удалось передать ему отчаянную мольбу о срочно требующейся помощи.

Шмуэль назначил встречу на пешеходной улице. Видимо, не существовало уже не только конторы, но и адвокатской практики. В холодный, пасмурный день я топталась посреди улицы Бен-Иегуда, вылавливая взглядом горе-стряпчего среди обычной иерусалимской толпы — группы шумных американских подростков, религиозной пары в окружении детей, старшенькая из которых толкала коляску с младшим, бизнесмена, остановившегося, чтобы доходчивей спорить со своим мобильником и проводить взглядом длинноволосую девушку в мини-юбке, солдата-эфиопа с автоматом и мороженым, старого араба в кафие, двух монахинь и уличного аккордеониста, разливавшегося «Подмосковными вечерами». Наконец Шмуэль возник, он продвигался по улице зигзагом, неровной походкой, растрепанные волосы реяли на ветру, грязно-белый шарф метался, как знак капитуляции, мятое, испачканное чем-то желтым пальто, явно с чужого плеча, было застегнуто не на ту пуговицу, из кармана вываливалась вязаная шапочка. В руке адвокат-расстрига судорожно сжимал листочки документов.

— Шмуэль, — не удержалась я. — Все ли в порядке? Как ваши дела?

— Плохо, — ответил он спокойно и мрачно, уставившись в пространство. — Но какое это имеет значение? После Ливана ничто не имеет значения. У нас был приказ, понимаете? — Он смотрел куда-то мимо меня. — Приказ взять деревню. Только какая же это деревня, Бинт-Джбейль? Это город, с тридцатью тысячами жителей, с десятиэтажными зданиями! — Он горестно замолк, нервно перебирая справки. — Вот тут надо подписаться.