Читать «Античное христианство и гностицизм» онлайн - страница 9

Наше понимание синоптических Евангелий основывается на том факте, что они не являются ни простой фиксацией устного предания, ни тем более свидетельствами очевидцев. Первоначально они были полемическими произведениями, ставившими, помимо задачи собственно проповеди, ряд идеологически обусловленных задач. Их редакторы пытались во что бы то ни стало навязать читателю представление об Иисусе Христе как реализации иудейских пророчеств о Царе-Мессии. Именно поэтому для создания «биографии» Иисуса, практически отсутствующей в дошедших до нас гностических памятниках, были использованы произвольно истолкованные тексты иудейского Писания. Как следствие, мы вынуждены констатировать, что о рождении и жизни Иисуса до начала Его проповеди у нас вообще нет никаких сведений, а те сведения, которые евангелисты основывают на так называемых «тестимониях», мессианских пророчествах еврейской Библии, являются продуктом тенденциозного мифотворчества.

Поскольку идея создания авторитетного канона христианских писаний впервые была выдвинута Маркионом, задачей «Луки» стало создание альтернативного, антимаркионитского канона, призванного заменить Апостол и Евангелие. Изложенный в Деяниях «миф об основании» был призван искусственно создать преемственную связь между синкретическим иудаизированным вероучением самозваной «ортодоксии» II столетия и взглядами апостолов, прежде всего, иерусалимской апостольской общины. Именно этим вызваны попытки «Луки» навязать читателям представления о иудейском происхождении христианства, о том, что ученики Иисуса и Он Сам были благочестивыми иудаистами, расходившимися с фарисеями исключительно по вопросам нравственности и толкования Торы. Целью «Луки», не в последнюю очередь, было искажение взглядов апостола Павла и фактов его биографии, изложенных в опубликованном Маркионом сборнике посланий.

Этим как раз и объясняется его молчание о «еретических» посланиях Павла. «Павел» Деяний, хотя и не во всем соглашался с «тысячами уверовавших ревнителей Закона» (Деян., 21:20), тем не менее с готовностью принимал участие в иудейских ритуалах (Деян., 21:23–26) и даже обрезал «ради иудеев» своего ученика, грека Тимофея (Деян., 16:3). Всерьез рассматривать канонические Деяния в качестве исторического свидетельства не приходится не столько из-за общей атмосферы волшебной сказки, определяющей облик этого произведения, сколько потому, что оно является своего рода «опрокинутой в прошлое пропагандой», переносящей маркионитский спор в контекст I столетия. Характерно, что в этой перспективе конфликт Павла с безвестными иудаизаторами, принесшими галатам «иное благовестие», превращался в конфликт с иерусалимскими «столпами».