Читать «Ближний круг, ч. 2» онлайн - страница 197

— Второй Йемен... — сказал Громыко

— А все потому, что работа поставлена плохо! — сказал генеральный секретарь и продолжил, повышая на каждом слове голос — плохо, плохо, плохо! Вы не контролируете ситуацию в дружественных странах, не работаете с местными коммунистами. Вот и получается, что вроде дружественная страна, а начинается...

— В Ираке нет коммунистов, товарищ генеральный секретарь — не сдержавшись, сказал Пономарев

— А где они?

— Расстреляны, товарищ генеральный секретарь. И это результат нашего попустительства, я давно предлагал политически определиться самим и поставить Саддама перед политическим выбором. Саддам не коммунист и никогда им не был.

Сказано было правильно — да что с того толку. Это все длилось еще с конца семидесятых — когда упустили ситуацию в Иране, дали возможность национально-освободительной революции перерасти в революцию клерикально-реакционного типа. Ведь произошедшее в Иране — отнюдь не было предопределено, в стране была сильная коммунистическая партия, которая внесла ничуть не меньший вклад в крушение шахского режима, чем радикалы — исламисты. Были и сопутствующие партии, не коммунистической — но близкой к социалистической ориентации, с которыми можно было вступить в коалицию. Исламисты — по факту окончательно взяли власть лишь в восемьдесят первом, после двух лет партизанской войны уже с антиклерикальными силами, потеряв убитыми и ранеными больше половины тех, кто поддержал их и вошел в высшие эшелоны нового правительства. Все, на что хватило СССР — использовать заготовленные паспорта, чтобы вывезти из страны верхушку ТУДЕ — с низами жестоко расправились, активистов бросали в те же тюрьмы, что и при шахиншахе, и расправлялись с ними те же палачи — только перешедшие на службу аятолл. Почему так произошло? Да по многим причинам. Но сейчас — впервые за очень много лет советское руководство было поставлено перед ситуацией серьезного выбора, тем более — политического выбора. Только что — секретарь ЦК Борис Пономарев поставил на кон свою карьеру, обвинив высший орган управления партией в предательстве интересов коммунизма и сговоре с врагом. Конечно — такие слова не были сказаны — но можно было читать между строк.

И надо было определяться.

— Товарищ Соколов? — слабым от старости голосом сказал Громыко — какие у нас возможности по... военному воздействию на ситуацию?

— В стране находятся наши военные советники — сказал Соколов — товарищи, я бы пока не обострял ситуацию. У нас нет достоверных данных относительно того, что происходит в Ираке. Что касается наших сил — то в Персидском заливе находится наша оперативная эскадра...

Зазвонил звонок. Генеральный секретарь посмотрел на свою батарею аппаратов... ни один не мигал.

— Товарищи, прошу прощения...

Алиев встал и вышел из кабинета. Он единственный из всех членов Политбюро постоянно носил при себе телефон марки Фотон. Размером он был примерно с полторы трубки обычного телефона и выглядел как рация. Сеть пока была развернута в Москве и развертывалась в Ленинграде... как оперативная сеть для работы КГБ СССР. Сам Гейдар Алиевич носил телефон новой системы потому, что поддержкой внедрения новой системы занимался специальный комитет, который возглавлял его сын.