Читать «Палачи и жертвы» онлайн - страница 8

Ответ: Впервые слышу…»

Не менее категорично Абакумов отрицал и террористические намерения других лиц, упомянутых в доносе Рюмина. Слуцкий, Гуревич и остальные члены группы «СДР», объяснил Абакумов, являлись учащимися 9–10 классов или же студентами–первокурсниками, им было по 15–17 лет, они, в основном, дети репрессированных, способные только на болтовню. Однажды кто–то кому–то сказал, что хорошо бы убить Маленкова, раз он такой ярый антисемит, вот и все. Серьезных террористических намерений у них не было и быть не могло. А про Гаврилова с Лаврентьевым вообще не о чем толковать: арестованные были педерастами, американцы, с которыми они якшались, — тоже педерасты, и вся связь у них была, главным образом, на этой почве. Достаточно поглядеть на них — больные люди.

Сейчас, когда с той поры минуло сорок с лишним лет и мы достоверно знаем, что профессор Этингер и в мыслях не держал уничтожение Щербакова, что выдающийся советский хирург Юдин не имел ничего общего с английскими спецслужбами, не говоря уж об участии в мифическом заговоре маршалов Жукова и Воронова, и что террор в деле «СДР» мог пригрезиться только сверхбдительным кретинам, чрезвычайно трудно поверить в реальность описанных здесь событий. Между тем все было именно так. И если я ненароком что–то упустил, то эта недосказанность объясняется исключительно издержками, неизбежными при сокращенном пересказе подлинных документов.

Надо сказать, что силы при допросе оказались неравными. Заместитель Генерального прокурора Мокичев был правоведом высшей квалификации с аттестатом профессора, тогда как, напоминаю, образовательный багаж Абакумова ограничивался четырьмя классами начальной школы. И все же у меня исподволь сложилось впечатление, что в протоколах допросов их следовало поменять местами — уж больно все это похоже на диалог профана с жестким, вполне компетентным собеседником.

Вот что Абакумов напоследок сказал Мокичеву:

«…у меня были ошибки, недостатки и неудачи в работе. Это все, в чем я виноват… Утверждаю, что никаких преступлений против партии и Советского правительства я не совершал. Я был весь на глазах у ЦК ВКП(б). Там повседневно знали, что делается в ЧК…»

ТАКТИЧЕСКИЙ ХОД

От природы наделенный проницательностью Абакумов за десять лет работы в непосредственном подчинении у Сталина изучил коварный, переменчивый характер своего хозяина. В том, что он арестован по распоряжению Сталина, Абакумов, конечно, ни секунды не сомневался, иное противоречило бы действовавшим тогда железным правилам. Нисколько не упрощая своего положения и не теша себя зряшными иллюзиями, Абакумов, однако, не считал, что обречен на неизбежную гибель, потому что не раз видел, как попавшие в опалу люди возвращались из тюрем и лагерей на прежние посты. Все зависело от смены настроения Сталина, от дополнительной информации, отовсюду стекавшейся к нему, от времени года и местонахождения — на юге хозяин обычно был более суров, нежели в Москве. И отнюдь не в последнюю очередь от того, кто оказывался на посту подвергнутого опале и в какой мере новичок заслуживал хозяйского доверия.