Читать «Оранжевый портрет с крапинками» онлайн - страница 287

— Обязательно купит. Папа говорил, он в таких делах понимает... Ой! — спохватилась Ника.

— Что? — подскочили Максим и Владик.

— А где та пуговица? Ну... из которой появился Джонни. Неужели в том портфеле?

— Да ты что! — возмутился Владик. — Здесь она! — И похлопал по карману. — Это же Джоннина собственность, нельзя ее в музей!

— На кой она мне! — возмутился в свою очередь Джонни. — Я в нее больше ни за что не полезу!

Все смутились. Разом вспомнили, кто такой этот Джонни. Мальчишка-то всего на час-два! И кроме того... он почти что их пленник. Пленник желания...

— Ну так что? Будем заходить? — скованно спросила Ника.

— Не будем, — решил Владик. — Если Илья Ильич, Гоша и Охохито уже там, они нас от себя больше не отпустят. И мы не попадем на пляж.

— А что такое пляж? — радостно спросил Джонни.

— Место у моря. Там плавают и загорают! Знаешь, как здорово! — оживился Владик.

— Ой... Кажется, я не умею плавать, — смутился Джонни.

— А мы научим, — многозначительно пообещал Максим.

— Только, чур, не верещать, — предупредила Ника.

Взявшись за руки, они заспешили по ракушечному тротуару — в конце улицы синело море.

Едва ребята миновали музей, как у крыльца с якорями оказались Илья Ильич Верхотуров, Гоша с тяжеленным портфелем под мышкой и настороженно поглядывающий по сторонам Охохито.

— Директор музея замечательный человек, — объяснял Никин отец. — Я созвонился с ним, он ждет. Правда, я не сказал, с чем именно мы идем к нему, решил сделать сюрприз...

—- Сюрприз — это, конечно, хорошо, да только будет ли директор в восторге? — заметил Охохито, словно в нем вдруг проснулась частичка опасливого Макарони. — Тем более что наши мучачос даже не успели вычистить все пуговицы...

— Директор умеет распознавать истинные ценности под слоем копоти и пыли, — утешил спутников Илья Ильич. — Впрочем, я понимаю: для сомнений, конечно, есть некоторые основания...

— В сомненьях бывает это... немалый поэтический смысл, — со своих позиций оценил ситуацию Гоша. — Вот послушайте... я... это самое, на ходу...

  В сомнениях — тоже своя острота:   Они лишь сильней обостряют надежду.   Недаром обшарили мы Три Кота   Средь скал — и внутри, и снаружи, и между   Гранитных теснин и заржавленных стен,   Где даже отважный от страха заплачет,   Но мы не дрожали в глухой тесноте...

Тут я еще... это самое... не совсем...

— И значит, нас всех ожидает удача! — подвел итог профессор Верхотуров, не потерявший оптимизма в пиратском плену. — Вперед!..

Дядюшка Юферс (охая и держась за поясницу) и Макарони собирали имущество, готовились покинуть яхту: ведь вот-вот она должна была уйти к новому владельцу.

— Значит, скоро домой, Витя, — говорил дядюшка Юферс, застегивая стоявший на крыше кубрика баул. — Небось соскучился по своим? А Шурик твой, наверно, ждет не дождется брата с велосипедом.

— Тьфу-тьфу-тьфу, дядя Юферс... — не верил в добрую судьбу Макарони. — Не надо загадывать. Еще неизвестно, как оно все обернется. Все-таки скребет у меня на душе из-за той проклятой пуговицы. Хотя она и не с нами теперь, а все равно боязно...