Читать «Дюма. Том 48. Инженю» онлайн - страница 9

Ривароль сидел или, вернее, лежал на двух стульях, прислонившись спиной к каштану, и притворялся, будто не замечает, что происходит вокруг; лишь изредка он бросал по сторонам один из тех взглядов, в которых искрился такой в высшей степени французский ум, какого больше уже не встретишь.

Потом, после того как этот взгляд отмечал какой-либо факт или выдавал мелькнувшую мысль, Ривароль поднимал опущенные руки и в записной книжке, которую он держал в левой руке, набрасывал несколько слов карандашом, который был у него в правой.

Он заметил, что к нему приближаются трое гуляющих господ, и, несомненно, подумал, что они направляются к нему, однако сделал вид, будто не обращает на них внимания, и принялся писать.

Однако листок бумаги вдруг заслонила тень, падающая от троих друзей, и Риваролю пришлось поднять голову.

Флориан приветствовал его изысканно-вежливым поклоном; Парни и Бертен — легким кивком.

Ривароль чуть-чуть приподнялся на стуле, не меняя позы.

— Простите, сударь, если я мешаю вашим раздумьям, — обратился к нему Флориан, — но я должен предъявить вам небольшую претензию.

— Именно мне, господин дворянин? — насмешливым тоном спросил Ривароль. — Уж не связано ли это с господином де Пентьевром, вашим хозяином?

— Нет, сударь, это связано со мной.

— Слушаю вас.

— Вы оказали мне честь, включив мое имя в первое издание вашего «Маленького альманаха наших великих людей».

— Совершенно верно, сударь.

— В таком случае, сударь, не будет ли нескромным с моей стороны спросить, почему вы убрали мое имя из второго издания, которое недавно появилось?

— Потому, сударь, что между первым и вторым изданиями вы имели несчастье быть избранным в члены Академии, и потому, что, сколь бы безвестным ни был академик, он все-таки не может требовать привилегии, которой обладают никому не ведомые новички; к тому же, как вы знаете, господин де Флориан, наше издание — это дело чисто благотворительное, а на ваше место нашлись претенденты.

— Кто же?

— Три человека, которые — я должен смиренно это признать — имеют на подобную честь больше прав, нежели вы.

— Но кто они?

— Три очаровательных поэта: первый из них написал один акростих, второй — одно двустишие, а третий — один припев… Песню он обещает нам сочинить со дня надень, но, поскольку припев уже есть, мы можем подождать.

— И кто же эти прославленные особы?

— Это господа Грубер де Грубенталь, Фенуйо де Фальбер де Кенсе и Тома Мино де Ламистренг.

— Тем не менее, господин де Ривароль, могу ли я порекомендовать вам еще одного?

— К сожалению, я вынужден буду вам отказать, господин де Флориан: у меня свои бедняки.

— Тот, кого я рекомендую, написал всего одно четверостишие.

— Это много.

— Не желаете ли, чтобы я прочел его вам, господин де Ривароль?

— Еще как! Читайте, господин де Флориан, читайте… Вы превосходный чтец!

— Мне нет нужды объяснять вам, кому оно адресовано, не правда ли?

— Я постараюсь угадать.

— Итак!

— Слушаю.