Читать «Дюма. Том 45. Жорж. Корсиканские братья. Габриел Ламбер. Метр Адам из Калабрии» онлайн - страница 50
Александр Дюма
Что же касается Антонио, то, вместо того чтобы упиваться своим успехом, как следовало бы ожидать, и важничать после рукоплесканий, он оперся локтями о колени, опустил голову на ладони и, казалось, глубоко задумался. Тогда, поскольку он был признан как душа общества, уныние вновь овладело присутствующими. Малайца снова стали упрашивать, чтобы он рассказал что-нибудь или спел еще одну песню. Но Антонио сделал вид, что не слышит, и, несмотря на самые настойчивые просьбы, упрямо молчал.
Наконец один из тех, кто сидел ближе всех к нему, хлопнул его по плечу:
— Что с тобой, Малаец, ты мертв?
— Нет, — ответил Антонио, — я жив.
— А что ты делаешь?
— Я думаю.
— О чем?
— Я думаю, что время берлока — хорошее время. Когда Господь Бог гасит солнце и настает час берлока, каждый работает с удовольствием, потому что каждый работает для себя; правда, есть и лентяи — они курят и теряют время, как, например, ты, Тукал, или лакомки — они забавляются тем, что жарят бананы, вроде тебя, Камбеба. Но, как я уже сказал, некоторые работают. Ты, Бобр, делаешь стулья, ты, Папаша, — деревянные ложки, ты, Назим, бездельничаешь.
— Назим делает то, что хочет, — заявил молодой негр. — Назим — Олень Анжуана, как Лайза — Лев Анжуана, и, что бы ни делали львы и олени, змеям нечего туда совать нос.
Антонио прикусил губу и после минуты молчания, когда, казалось, еще звенел голос молодого негра, продолжал:
— Я уже сказал вам, что вечер — хорошее время, но чтобы работа не была утомительной для тебя, Бобр, и для тебя, Папаша, чтобы дым табака был тебе приятен, Тукал, чтобы ты не заснул, пока жарится твой банан, Камбеба, нужно, чтобы кто-то рассказывал вам истории или пел песенки.
— Это правда, — сказал Бобр, — Антонио знает занятные истории и поет забавные песни.
— Но если Антонио не поет песни и ничего не рассказывает, — продолжал Малаец, — что тогда происходит? Да, нее спят — устали целую неделю работать. Тогда нет и берлока: ты, Бобр, перестаешь мастерить бамбуковые стулья, ты, Папаша, не делаешь деревянных ложек, у тебя, Тукал, тенет трубка, а у тебя, Камбеба, не жарится банан, не правда ли?
— Правда, — хором ответили все, а не только те рабы, кого назвал Антонио. Лишь Назим хранил презрительное молчание.
— Тогда вы должны быть благодарны тому, кто рассказывает вам занятные истории, чтобы вы не заснули, поет вам забавные песни, чтобы рассмешить вас.
— Спасибо, Антонио, спасибо! — послышалось отовсюду.
— Кроме Антонио, кто может рассказать вам что-нибудь?
— Лайза; Лайза тоже знает очень занятные истории.
— Да, но его истории наводят на вас ужас.
— Это правда, — согласились негры.
— А кроме Антонио, кто может спеть вам песни?
— Назим; Назим знает очень забавные песни.
— Да, но от его песен вы плачете.