Читать «9 1/2 рассказов для Дженнифер Лопес» онлайн - страница 25

— Да, скука, — сказала она, стоя на крыльце, — скука смертная…

— Да? — нерешительно спросил Николай, не понимая, о какой скуке она говорит. Сама Лидия — разве это скука? А как из Братска, даже из Червянки его тянет сюда, домой? А как весело пойти с собаками? А ходить целый день, а потом затопить печь в зимовье? Выпить чаю? И сам себе хозяин!

— Не, не скучно, — решительно сказал он.

— Не понимаю! — сердито сказала Лидия. — Нет! Ты ведь мужик! Тебе наверняка нужна женщина, два раза в неделю! Каждый день!

— Да это-то конечно, — Николай усмехнулся. Никогда он не думал, что может так говорить с незнакомой женщиной. А с Лидией, после того как выпили спирта на бруснике, постреляли рябчиков в распадке, он говорил легко. Это-то что ж…

— А-а! — неизвестно чему обрадовалась Лидия. — «Постучался в темное окошко — мне открыла милая моя…» А я уж со своим городским извращенным представлением — ну, извини.

Она новыми глазами глянула на него.

— Это что за птичка? — показала она на крупную пеструю птицу, подлетевшую к самому крыльцу.

— Кукша.

— Стрельнем?

— Не надо. Глупая.

— Совсем? Совсем глупая?

— Совсем.

— Да. Воздух колоссальный. Первые звездочки высыпали… Бр-р! Про-хладно. Пошли в дом.

Николай проснулся оттого, что ему вдруг стало душно, тесно. Просыпаясь, он дернулся в сторону. Ему приснилось, что он упал в берлогу и несколько медвежат ползают по нему, а где-то рядом была медведица, ее горячее дыхание было совсем близко, а он вдруг вспомнил, что он почти голый, нет даже ножа, и страх парализовал его, он никогда так не пугался. Просыпаясь, переходя все границы страха и бессилия, он застонал. И уже проснувшись, понял, что чья-то ладонь зажимает ему рот.

— Ах ты бешеный, — сердитый шепот Лидии заставил его очнуться окончательно, — ты же ее разбудишь!

Николай лежал некоторое время неподвижно, сердце колотилось где-то у горла.

— Ну и сон… — пробормотал он.

Лидия беззвучно расхохоталась. Она лежала рядом, повернувшись к нему, уткнувшись в него коленками и лбом, и ее трясло от хохота.

Николай обиделся.

— Сон такой, жуткий. Упал в берлогу, и медведица дышит.

— М-медведица… — стонала Лидия. — Р-р… — Она обхватила его за шею согнутой в локте рукой и сильно сжала. Он повернулся на бок и разомкнул ее руку, а она продолжала бороться, пытаясь опрокинуть его на спину, все еще хохоча. Она помогала себе ногами, бодалась головой, и Николай, также смеясь, удерживал ее за плечи. Вдруг ее руки обмякли, она скользнула вниз…

Николай долго сидел на крыльце. Было бело и тихо в лесу. Луна стояла чуть выше сосен и озаряла совсем пустое небо.

Он закрывал глаза, и снова ее губы горели в его губах, и он открывал глаза. Иней выбелил усы и бородку, он прижимал ладонь ко рту, иней таял, и волосы сковывало льдом. И это его веселило.

В доме было тихо, но тишина здесь была другая — чуткая. Не слышно было матери в комнате за печью — она обычно похрапывала во сне. Николай оставил валенки у порога и в носках прошел в угол кухни, где мать постелила ему на полу.