Читать «Никита Никуда» онлайн - страница 20

- Пророк в своем отечестве есть посмешище. Но не могу молчать. Так и тянет порой промочить горло и проучить человечество. Да душат, бляди, крики души, - заводился Бухтатый. - Раньше мужчина воевал, охотился, разбойничал, гонял караваны и суда за шелком и перцем. Осуществлял государственное устройство. Честь имел. А теперь его, словно раба, работать заставили. Осуществлять производство. Не могу я жить в гармонии с подобными обстоятельствами. Обслуживать этот абсурдный мир.

- Один возделывает свое поле в поте лица, другой воздерживается от этого, - развел человечество на два лагеря человек с побитым ветрянкой носом и тусклым лицом.

- Обезьяны вы все. Только вы ради покорности передом кланяетесь, а обезьяна задом.

- Сам-то в обезьяннике сколько суток повел? - не обиделся тусклолицый.

- У меня, помилуй-милиция, только за правду двадцать четыре привода. А я же не всегда бываю прав, - сказал Бухтатый, отхлебнув рому. - Я ж не идеал.

- Вот из обезьянника - насколь сквозь решетку видно - твое мнение и произошло.

- Лучше бы бандитов ловили, чем меня. А что касается моего мнения, то ничего, кроме глупостей, из обезьяны не произошло, - возразил Бухтатый. - Вот и вся эволюция. Даже прямохождения не приобрели. А может, - предположил этот человек, сам довольно далекий от совершенства, - нас разводят, как мы свиней, но с насмешливой целью? Представляете, как Он веселится, читая наши книги, просматривая блокбастеры, глядя на наши драчки и случки.

- Вроде у нас рому не Карибский бассейн, - сказал Михеев, поглядывавший все это время брезгливо. - Как можно спиться в нашей стране, ничего, кроме рому, не пия?

- Потому что ром крепок, а я слаб, - ответил Бухтатый. - Зря ты, Лазарь подземный, ожил. Сварганил себе проблему. С покойниками спокойней. Загробная часть человечества лучше, чем мы. Все в равной мере устроены, делить нечего. Земля же слугами дьявола полнится. Черти и черви могильные не так страшны, как тот же Мотня. Уж лучше пауки и покойники.

- Может, рождаясь в этот мир, мы тоже бежим от какого-то ужаса, - тихо сказал Антон.

Вероятно, он бы что-то еще добавил к сказанному, если б кто-то заинтересовался, но Мотнев спросил совершенно иное: будут ли женщины. Надоело, мол, всё пить да пить. И в ту же минуту, словно по его хотенью, перед окнами притормозил грузовик, и из кабины вышла как раз женщина.

- Твоя, - сообщил Мотнёв и забеспокоился.

Антон выглянул. Он уже разворачивался, грузовик, принадлежавший, судя по окраске кабины, пожарной части. Машина встала поперек тротуара, изготовившись сдать задом во двор. Общество насторожилось. Тучами задернуло день.

Маринка, все еще в трауре, покинула поле зренья. Наверное, в калитку вошла - чтобы ворота открыть. Со двора донесся ее голос - озабочено-хлопотливый, и вдруг взмыл, взвился, взлетел - с бранью на нетрезвого гостя, выглянувшего на крыльцо. Тот, взятый врасплох ее дискантом, минуя стадию ступора, моментально скатился с крыльца, чтобы придержать створки.

- Задом, задом сдавайте, - хлопотал услужливый гость. - Если вас задом не затруднит.