Читать «Гиппина» онлайн - страница 3

В одно прекрасное мартовское утро, придя в конюшню перед выводкой, Забродин увидел хвост Колдуна. Морда была обращена к кормушке, как у рядовых лошадей, хотя корма там не было никакого.

— Э, да ты, браток, болен, — сказал Забродин и, взявши Колдуна за гриву, вывел его наружу.

Основания для болезни были. Позавчера Колдуну привили штамм ОВ-1234 культуру малоизвестной инфекции антилоп и верблюдов. С…ский институт должен был приготовить вакцину, чтобы спасти стада наших африканских заказчиков.

— Иди, Колдун, шагай на свое место, запрягать не будем, — сказал Забродин коню. Но тот, словно забыл дорогу в свою загородку, стоял на пороге конюшни, помаргивал глазами. Колдун отказался от своих привилегий! Забродин воспринял это как чрезвычайное событие.

Накануне прививки были сделаны еще двум лошадям: Потоку и Нецветущей. Оказалось, что и те ведут себя непривычно. У Потока иссякла жажда, он вообще не пил. Ласковая же Нецветущая встретила Забродина оскаленными зубами, фыркала, примеривалась лягнуть.

Ну и что тут особенного? Животные больны, животные не в духе, аппетит потеряли, злятся. Всякий на месте Забродина пожал бы плечами, подумал бы: «Отойдут завтра». Но автор незаконченного трактата «Лошадь как личность» усмотрел не только болезненное отклонение, но и изменение характера на противоположный. «Переполюсовку», как он писал в дальнейшем.

— Нет, в этом штамме из сахеля что-то особенное. Неужели он действительно меняет характер? Проверить надо бы. Но как? А плюс вместо минуса не получится?

И Забродин назначил на прививку коней с отрицательными характерами: безвольного вялого Осла и ироничного Краба. Штамм сработал безотказно.

Покорный пришибленный Осел разыгрался, как жеребенок. У него, бедняги, это получалось смешновато: неуклюже и нескладно, не привык он радоваться жизни, взбрыкнуть не умел по-настоящему, но все же пытался, пробовал. А рыжий Краб, ехидный лодырь Краб, послушно дал себя запрячь, сам просунул голову в хомут, безропотно разрешил затянуть супонь и приладить чересседельник, а после всего этого весело пустился в путь, словно обрадовался возможности размяться.

— Великолепная находка! — сказал бы любой специалист на месте Забродина. — Новый способ исправлять норовистых лошадей. Автор же трактата «Лошадь как личность», неоднократно повторявший, что лошади совсем как мы, решил, что важнее всего исправлять с помощью чудодейственного штамма людей.

Он, конечно, перегнул палку. — Хотя с другой стороны, лечим же мы полиомиелит кровью переболевших лошадей. Стало быть, есть что-то общее в крови.

Само собой разумеется, Забродин понимал, что ума и знаний не привьешь с лошадиной кровью. Но мало ли недостатков связано с темпераментом. Бывают люди вялые, раздражительные, злые, нервные, развратные, ленивые, задиристые… По этому перечню видно, что Забродин исходил прежде всего из недостатков своих знакомых лошадей. И как хорошо будет, если после одного-двух уколов вялый станет активным, раздражительный — деликатным и так далее.

Пока это были мечты, розовые облака на заре. Но Забродин, хотя и мечтатель, но мечтатель с образованием, понимал, что прежде всего надо основательно проверить наблюдения, не на одной ферме, и не на одном десятке лошадей.