Читать «Литературная Газета, 6619 (№ 43-44/2017)» онлайн - страница 28

Никакой свободы – как общечеловеческой категории – вне зависимости от культурных традиций и исторических реалий не существует. Мало того, отказавшись от одних «несвобод», мы автоматически принимаем другие. В любом обществе человек всегда ограничен властными структурами, морально-этическими нормами, культурными ценностями. Законами, в конце концов.

Например, в двадцатые годы XX века советское правительство запретило калмыцким женщинам носить национальную одежду: казакины и шлыки. Они провоцировали туберкулёз шейных позвонков. Благодаря запрету огромное количество женщин остались живы и здоровы. Был данный декрет элементом несвободы? Несомненно. Но что важнее: смерть от туберкулёза или возможность носить то, что к чему они привыкли?

Обратная сторона одиночества

Человек меньше всего желает свободы – она не входит в структуру его базовых потребностей. Известный американский психолог Э. Фромм даже написал серьёзный труд «Бегство от свободы». Он считал, что свобода есть обратная сторона одиночества, которое порождает чувство бессилия и высокой тревожности.

Основной конфликт – выбор между свободой и безопасностью. И человек всегда предпочтёт безопасность. Матушка-природа позаботилась о том, чтобы безопасность была базовой потребностью. Иначе человечество просто не выжило бы как вид. И говорить о свободе, не как о некой абстракции, а как о собственной ценности, может только тот, у кого удовлетворены базовые потребности. Кто чувствует себя защищённым. Кто сыт, одет, имеет крышу над головой и счёт в банке. Как Шатобриан, например. Или многие наши общественники, проживающие не в Моршанске на съёмной квартире, а в Лозанне на собственной вилле.

В реальной жизни мифические свободы чаще всего оказываются блефом. О какой свободе может идти речь для человека с тремя кредитами? Он, что, гордо вскинет голову и не согласится на кабальные условия работодателя? Да, теперь выпускник школы может свободно уезжать учиться за границу. И как этой свободой может воспользоваться простая семья из Новошахтинска, например? Теперь нет распределения. Так ли рады этому обстоятельству выпускники вузов, не сумевшие трудоустроиться?

Шведский политик У. Пальме говорил, что свобода предполагает чувство уверенности. Страх перед будущим, болезнями и безработицей превращает её в бессмысленную абстракцию.

Знаете, почему большинство населения СССР с таким энтузиазмом приняло перестройку? А потому, что социальная политика Советского Союза на тот момент была самой прогрессивной. Советскому человеку было гарантировано светлое будущее, работа, жильё. Когда у тебя всё стабильно, безопасно и есть уверенность в завтрашнем дне – можно и о свободе порассуждать.

Самый любимый козырь современных ревнителей всеобщего счастья: СССР – тоталитарное государство, и свобод там не было никаких. Всё душили на корню. Но вот парадокс: сплошные запреты, а кино и литература того периода оставили необычайно востребованное наследие. Ещё пеняют на запрет свободы отношений. Сумасшедше значимая ценность: право спать с кем попало…