Читать «Птицы поют на рассвете» онлайн - страница 11

Якубовскому, видно, и правда трудно было жить. Все время в напряжении, все время в глухой тоске, даже, наверное, во сне.

Зажав обкуренными губами почерневшую трубку, Якубовский внимательно смотрел на Ивашкевича. Со своей вересковой трубкой не расставался, и когда она перемещалась из одного угла рта в другой, это значило, что его медленная мысль тоже переходила на другое.

— Значит, скоро? — допытывался Якубовский, он вынул трубку изо рта.

Кирилл увидел: Якубовский улыбнулся, и улыбка все в нем изменила. Пропали злые складки на лбу, смягчились резкие линии в опущенных уголках губ, во взгляде вспыхнуло что-то живое, рухнуло все, что делало лицо жестким, каменным, это был совсем другой человек, и таким его здесь не знали.

— Кровь кипит, аж рвет жилы… — простонал Якубовский.

Кирилл смотрел на него и думал: пошли его в огонь — пойдет в огонь, на смерть пошли — пойдет на смерть и в голову не возьмет, что совершает подвиг.

— Скоро, скоро двинемся, — мягко сказал Ивашкевич. — В родные места. — Потом, будто вздохнув: — И моя там деревня, под Витебском. Может, зола теперь, а не деревня. А все ж…

Почему умолк Ивашкевич? Он чего-то недосказал, и Кирилл ожидающе взглядывал на него. Он знал, что воевать Ивашкевич начал на третий день войны, командовал истребительным отрядом. Отряд нес большие потери, отходил на восток. Путь отступления лежал в нескольких километрах от деревни Ивашкевича. Не повидав мать и сестер, он прошел мимо.

— Скоро, дружище, — повторил он. — Мы-то, сам знаешь, — развел руками, — хоть сейчас. А самолетам, видишь, не все под силу. — Помолчал. — А мне, выходит, опять своих не повидать, сбросимся и в сторону от моей деревни подадимся, — снова услышал Кирилл. Ни уныния, ни сожаления в тоне. — Разницы никакой. Твоя деревня — она и моя деревня.

И опять на какое-то мгновенье из сознания Кирилла выключилась казарма, он видел себя в дороге, и на него надвигался холодный рассвет. Он жил уже той жизнью, которая еще не наступила. Она стала для него более реальной, чем жизнь, с которой еще был соединен глубокими корнями, как дерево с землей. Он расшатывал дерево, и оно легко поддавалось его усилиям.

Дорога что-то подсказала Кириллу, но тут же выронил это из памяти. «А, вот что!» — вспомнил. Повернулся к Левенцову. Левенцов поднял на него глаза, они всегда почему-то выражали настороженность и ожидание. Это подчеркивал и шрамик над левым виском, будто прилипшая ниточка.

— Вот что, Костя. Завтра еще разок просмотрим весь пеший маршрут, — со спокойной озабоченностью сказал Кирилл. — Лишняя проходка не помешает. Приготовь карты.

— Есть приготовить карты.

Кирилл больше не повиновался усталости: дорога пропала так же внезапно, как и появилась, он окончательно вернулся в казарму и снова сидел за длинным столом вместе с бойцами его отряда. Голос Ивашкевича звучал у самого его плеча.